Кто такие Никитины

В период наибольшей популярности (70-е — 80-е годы 20 в.) книги Никитиных расходились миллионными тиражами, в их дом ежегодно приезжало до 1000 гостей, на встречи и лекции в разных городах Советского Союза приходили сотни людей.

Многие считают, что именно подвижническая деятельность Никитиных привлекла внимание общественности к уникальным возможностям раннего развития детей и заложила в своё время основы для того, что сегодня называется «осознанным родительством».

Никитин Борис Павлович
(21.01.1916, станица Суворовская Ставропольского края – 30.01.1999, Москва)

Никитина Лена Алексеевна
(31.01.1930, Болшево Московской области – 18.05.2014, Болшево Московской области)

Никитины Борис Павлович и Лена Алексеевна —

российские учителя, педагоги-практики, исследователи раннего детства, родители семерых детей, авторы многих статей и более 10 книг о своём опыте семейного воспитания.

Никитины Борис Павлович

Никитины Борис Павлович и Лена Алексеевна — российские учителя, педагоги-практики, исследователи раннего детства, родители семерых детей, авторы многих статей и более 10 книг о своём опыте семейного воспитания.

и Лена Алексеевна — российские учителя, педагоги-практики, исследователи раннего детства, родители семерых детей, авторы многих статей и более 10 книг о своём опыте семейного воспитания.

( глава 1 )

Недалеко от станицы были сёла горцев. По семейной легенде, которую любил рассказывать Борис Павлович своим детям, его прапрабабушку похитили ногайцы, а через год та вернулась с ребёнком.

Семья не стала отказываться от наследника, и таким образом, по словам Б.П., в нём оказалась «одна шестнадцатая ногайской крови». Которая, возможно, и наградила его тем самым выдающимся носом и "сен-симоновским профилем", которым совершенно по‑детски всю жизнь гордился Б.П.

Кстати, в 1997 г. семейная легенда подтвердилась документами, хотя в документах фигурируют черкесы.

Отец, Павел Михайлович Никитин (21.12.1889−21.03.1981, Болшево), кубанский казак, был единственным сыном от первого брака своей матери. После смерти мужа та вторично вышла замуж, и у Павла Никитина появилось пятеро братьев и сестёр Стёпкиных.

Мать Бориса, Зинаида Николаевна Вострикова, и младшая сестра Зоя умерли рано. Борис очень любил обеих, болезненно пережил потерю, и рассказывал о них мало. Отношения Павла Михайловича с сыном оставались непростыми всю жизнь. С 1972 года до своей кончины в 1981 году Павел Михайлович прожил с семьёй сына.

Идеями Бориса и его жены он не интересовался, выражая лишь молчаливое неодобрение чрезмерной демократии в семье, но и не вмешивался. Его единственной любимицей в большой семье сына была самая младшая внучка Любаша. Никогда не жаловался на здоровье, до последних дней работал в огороде, читал газеты.

Борис Павлович Никитин родился 21 января 1916 года в станице Суворовская Ставропольского края,  сын военного фельдшера.

Борис Павлович Никитин родился
21 января 1916 года в станице
Суворовская Ставропольского
края,  сын военного фельдшера.

Борис и Лена. До встречи.

Павел Михайлович Никитин

Зинаида Николаевна Вострикова и Зоя

Позже вспоминал, что придумал простой тренажёр для повышения точности стрельбы курсантов. Двое из его учеников стали Героями Советского Союза, один из них ему писал: «Борис Павлович, ваша „палочка“ (это о том самом тренажёре) помогла…». С 1946 года продолжал служить под Москвой (в Ногинске). Демобилизовался из армии в 1949 году, в период массовой демобилизации, в звании инженер-майора. Ему было 33 года.

После его демобилизации семья (напомним, речь идёт о первой семье, супруга Е.П. Русанова) переехала в Москву к матери супруги. Борис работал в Государственном комитете по трудовым резервам, откуда в начале 50-х ему пришлось уйти из-за несогласия с официальными установками по воспитанию молодёжи. Потом трудился инженером, преподавателем в училище, учителем физкультуры, учителем труда в школе — по трудовой книжке у Б.П. более десяти профессий.

Поступил в Военно-воздушную академию им. Жуковского, в 1941 году заканчивал 4-й курс, но из-за начавшейся войны весь их курс был выпущен досрочно (на год раньше), Борис получил специальность «инженер-механик по вооружению». С юности серьёзно занимался спортом (спортивная гимнастика, лёгкая атлетика).

В 1939 году женился на Елене Петровне Русановой, от первого брака у него трое детей — Светлана (1941), Павел (1943) и Алексей (1946). По настоянию жены в 1954 году супруги расстаются (официальное свидетельство о прекращении брака датировано 22.09.1956 г.). Для Бориса это было серьёзным потрясением, тем более что бывшая супруга не давала ему общаться с детьми. Долгое время он поддерживает свою первую семью материально. Только старший сын Павел сохраняет фамилию Никитин и втайне от матери поддерживает отношения с отцом и его второй семьёй. После смерти Бориса Павловича в 1999 году Павел остаётся самым старшим мужчиной рода Никитиных и вместе со своей женой Марианной отечески опекает всех своих сестёр и братьев до сих пор.

Во время войны Борис служил в запасном авиационном полку, инструктором на курсах подготовки военных лётчиков под Саратовом.

Борис в 1934 закончил школу с отличным аттестатом, три курса учился в индустриальном институте.

Эта мечта потом живёт с Б.П. всю жизнь. В 1956–58 гг. он — активный участник группы педагогов‑единомышленников по созданию такой школы. Группе из 23-х энтузиастов даже обещали дать конкретное учебное заведение для эксперимента, но потом быстро разогнали. О «вредности» подобных школ в апреле 1958 года в центральной прессе вышла статья «Прожектёры».

Но несколько раньше, 10 декабря 1957 года, на педагогическом совещании в Москве Б.П. встретился с Леной Литвиновой.

С 40−50-х годов Борис серьёзно увлекся идеями А. С. Макаренко и мечтал открыть «трудовую школу», где наравне с учёбой школьники занимались бы настоящим производством.

Отец — Алексей Дмитриевич Литвинов (16.02.1902 г., пос.. Талица Орловская обл. — 17.10.1941 г., с.. Медное Тверская область), из крестьянской семьи, был учеником у своей будущей супруги, ухаживал за ней несколько лет. Брак оказался счастливым и крепким. Военный инженер, убеждённый коммунист.

Дочку назвал Леной (не Еленой, а именно Леной: в память Ленских событий в апреле 1912 года — расстрел рабочих на золотых приисках реки Лена).

В 1941 году добровольцем пошёл на фронт (его, как инженера, оставляли в тылу для работы на военном заводе, но он отказался). Гибель отца в октябре 1941 года на Калининском фронте стала самым трагическим событием в жизни семьи Литвиновых и сильнейшим образом повлияла на Лену и её старшего брата Владимира.

Когда дети Евдокии Александровны выросли, дом был открыт и для их друзей. Семья Литвиновых была гостеприимная и весёлая.

Отец на всю жизнь остался для них огромным духовным и человеческим авторитетом. Оба назвали своих старших сыновей Алексеями. Владимир говорил: «Фильм „Коммунист“ – про моего отца». Евдокия Александровна стойко перенесла потерю, продолжала работать, с утра до ночи пропадая в школе. У неё в доме жили её родители и родители Алексея Дмитриевича, подолгу живала другая родня, сёстры, их дети.

С 1956 по 1960 год работала в Московской железнодорожной школе № 40.

«Я их учила русскому языку, а они меня учили жизни».

Лену оставляли работать в Москве, но тут проявился «поперечный», как говорили родные, характер Лены — она уехала работать учителем русского языка и литературы на Алтай, в село Воеводское. Обучая деревенских ребятишек, она обнаружила, что предложенные методики не работают, и стала разрабатывать собственные. Алтайские годы (1954–1956) были временем получения важнейшего жизненного опыта. Позже Лена Алексеевна говорила:

В 1948 году Лена окончила школу с золотой медалью. В 1950 году — Московский городской библиотечный техникум (диплом с отличием), в 1954 году — Московский областной педагогический институт (факультет русского языка и литературы).

Брат Владимир (22.06.1927 г., Болшево МО — 21.05.2012 г., Москва) – архитектор, художник. Не учась в художественной школе, смог поступить в знаменитый МАРХИ. Один из авторов проектов станций метро (вместе с друзьями-однокурсниками Л.В. Лилье, М.Ф.
Марковским): «Площадь Ногина» (ныне — Китай-город), «Киевская» (Арбатско-Покровская линия), «Университет». Лена очень любила брата, он был для неё авторитетом, в кругу его друзей-архитекторов прошла её юность.

Мать — Евдокия Александровна Литвинова (в девичестве Алленых) (22.02.1892 г., Елец, – 10.03.1986 г., Болшево МО), учительница математики с 50-летним стажем, кавалер ордена Ленина, депутат поселкового совета, известный и чрезвычайно уважаемый в посёлке человек. Старшая дочь в большой семье сапожника (13 детей).

Способную девочку помогли устроить в гимназию, которую она успешно закончила. С 10 лет помогала содержать семью уроками. Дина (домашнее имя Евдокии) начала учительствовать ещё до революции. Мечтала поступить в медицинский институт, но приходилось работать, помогая родителям — поднимать братьев и сестёр.

Всю свою долгую жизнь работала учителем, завучем. Уйдя на пенсию, продолжала «подтягивать» отстающих учеников по математике. Председатель поселкового Совета ветеранов (ей доверяли и кассу взаимопомощи пенсионеров), председатель товарищеского суда, почётный гражданин посёлка Болшево. Спросить совета к ней мог прийти любой. В родном посёлке долгие годы Никитины-младшие были прежде всего внуками Евдокии Александровны. Последние годы жизни Е.А. Литвинова жила в семье Бориса и Лены.

По воспоминаниям внуков, в этом большом и сложном семействе проявляла себя как мудрый, великодушный и очень терпеливый человек.

Лена Алексеевна Литвинова родилась 31 января 1930 года в подмосковном поселке Болшево под Москвой (ныне г. Королёв).

Евдокия Александровна Литвинова

Алексей Дмитриевич Литвинов

( глава 2 )

Позже вспоминали, что на это обязательное мероприятие обоим очень не хотелось идти. Спустя годы день встречи стал любимым и главным семейным праздником всех Никитиных. Дату регистрации брака (июнь 1958) оба не вспоминали.

Борис успел пригласить Лену работать в будущей «трудовой школе» и познакомить со своими единомышленниками. Но в апреле 1958 г. в центральной прессе вышла статья «Прожектёры». Группу энтузиастов разогнали (один из них, не выдержав давления, покончил с собой). Однако со многими участниками группы Борис и Лена поддерживали дружбу всю жизнь.

10 декабря 1957 года Борис и Лена, двое учителей, встретились на педагогическом совещании в Москве.

Встреча и первые годы

В 1962 году

Родилась дочь Ольга

В 1960 году

Родился сын Антон

В 1959 году

У молодой семьи родился сын Алексей. С первых же дней его жизни Борис начинает вести дневник наблюдений, куда заносит параметры физического развития, результаты медицинских осмотров, достижения сынишки, психологические наблюдения.

Для каждого Борис Павлович завёл свой дневник.

«„Три кита“, на которых и выросла наша концепция развития ребёнка. Во‑первых, с самого начала жизни богатая для разнообразной деятельности обстановка. Во‑вторых, свобода и самостоятельность детей в занятиях и играх. И, в‑третьих, наша искренняя заинтересованность во всех их делах».

Интересно, что при этом Л.А. называет «раннее развитие» «на самом‑то деле не ранним, а просто своевременным». О «своевременности» говорил и Борис Павлович.

Открытый характер Бориса и стремление немедленно делиться достигнутым, показать, что можно легче и лучше, быстро привели к тому, что он начал активно рассказывать о новом опыте раннего физического, интеллектуального, творческого развития детей — опыте, который никак не укладывался в тогдашние привычные рамки представлений о воспитании и серьёзно противоречил популярным пособиям по уходу за малышом.

Действовали по интуиции, внимательно следя за реакциями малышей, радуясь своим открытиям.

Первые годы молодая семья жила в доме у матери Лены, Евдокии Александровны. С 1962 года по 1971 год — в щитовом финском домике на участке Литвиновых, поставленном Борисом с помощью родных Лены. Печку сами топили дровами, воду носили из колонки, стирали вручную.

Оба продолжали работать по очереди (Борис — утром, Лена — вечером. Декретный отпуск тогда составлял 56 дней до и 56 дней после рождения ребёнка). Опыта обращения с новорождёнными у обоих не было. Няню нанимать и в голову не приходило, так оба были потрясены «Чудом, имя которому — Мой Ребёнок» (цитата из книги «Мы и наши дети»). Помогать тоже было особенно некому — все родные работали.

Отличный спортсмен и опытный тренер, Борис сразу начал обращаться с малышами, как бы тренируя их. Так в доме появились турнички, кольца и другие спортивные снаряды. «Закаливание» и для родителей, и для детей не внедрялось специально, а было образом жизни — вся семья с удовольствием ходила босиком и в лёгкой одежде. А наблюдение, как легко и быстро учатся всему малыши, привело к появлению кубиков с буквами, географических карт на стенах, доступности настоящих инструментов и т.д.

Борис и Лена пытались соответствовать скорости постижения ребёнком окружающего мира и организовывали домашнее пространство таким образом, чтобы, без малейшего насилия, максимально помочь ему в этом.

Результаты вдохновляли: дети на порядок меньше болели и быстро развивались в интеллектуальном отношении. При этом в семье не специально создавалась «спартанская» обстановка — просто Никитины жили на очень скромные зарплаты, считая это вполне нормальным. Так жили многие советские семьи. Никаких пособий от государства многодетные семьи тогда не получали. Зарплата Лены Алексеевны как библиотекаря составляла 80–90 рублей. Борис Павлович часто работал на двух-трёх работах: учителем труда, в НИИ игрушки, младшим научным сотрудником в институте трудового обучения Академии педнаук. В среднем его зарплата была около 130 рублей.

О каждом из семерых детей родители по‑прежнему вели подробнейшие дневники наблюдений.

Все выводы о крепком детском здоровье и возможностях быстрого и разностороннего развития детей до школы подтверждаются и дополняются в жизни, не только самой семьи Никитиных, но и многих, кто начинает следовать их примеру.

В 1962 году вышла первая публикация о семье, где «дети бегают по снегу босиком», с явно положительной оценкой опыта. После первой последовали другие. Во все времена голодные до сенсаций, журналисты полюбили приезжать в Болшево к Никитиным — сначала в дом на Школьной площадке, потом на улицу Гражданскую. Борис Павлович их встречал с энтузиазмом, искренне считая, что тем самым даёт возможность большему количеству людей приобщиться к его важным открытиям и наблюдениям.

С середины 60-х годов Никитиных начали приглашать выступать перед родителями, учителями, врачами. Появились тесные и тёплые контакты со многими учёными, педагогами, медиками, которые находят возможность приехать в дом Никитиных. Пресса всё чаще писала о семье.

Имели успех и первые авторские публикации. В 1963 году вышла брошюрка «Правы ли мы?», основанная на дневниковых записях Бориса и Лены. В 1969 году с помощью друзей в сборнике научных работ Новосибирского Академгородка была опубликована «Гипотеза возникновения и развития творческих способностей» Б.П. Никитина.

В 1964 году родилась Анна, в 1966 — Юлия, в 1969 — Иван, в 1971 — Любовь.

В 1971 году финский домик пошёл под снос. Многодетной семье предложили две квартиры, но Никитины предпочли переехать в бывшую генеральскую дачу довоенной постройки (два этажа, веранды, газовое отопление, водопровод с холодной водой). Часть денег выплатила администрация посёлка, которая снесла старый домик, часть привёз дедушка, Павел Михайлович, переехавший в семью сына (ему в то время было уже за 80). Остальное взяли в долг — 3000 рублей. Эту гигантскую по тем временам сумму выплачивали несколько лет.

Главным богатством стал огромный зелёный участок в 40 соток, на котором Борис Павлович вместе со старшими сыновьями немедленно устроил беговые дорожки и установил гимнастические снаряды. Но хватило места и на огород, которым занялся дедушка. Вскоре друзья помогли поставить баню на дровах.

( глава 3 )

«Уважаемые товарищи! Извините нас, но мы больше не в состоянии принимать в доме всех желающих. Пожалуйста, приезжайте к нам в последнее воскресенье каждого месяца, в любое время дня, после 10 часов».

Не заметить его было невозможно. Со второго этажа дома дети наблюдали, как люди подходят, останавливаются, читают — и разворачиваются обратно! Поток гостей действительно удалось более-менее отрегулировать. Впрочем, многие всё равно нередко приезжали и в остальные дни месяца, и всех в доме Никитиных по‑прежнему принимали.

Традиция «последнего воскресенья» в доме Никитиных продолжалась до начала 2000-х гг. Отчётливые воспоминания Никитиных-младших: наступает последнее воскресенье месяца — и на обычно безлюдной поселковой улице Гражданской, ведущей к ближайшей пригородной платформе Валентиновка, появлялись многочисленные группы, пары и семьи явно не местных людей, направляющиеся в их дом… Многие приезжали из других городов, и для хозяев было совершено естественным оставить гостей ночевать, а то и жить — на несколько дней, иногда и недель. В 90-е, когда в доме стали жить семьи выросших детей, встречи со «всеми желающими» стали проходить в Валентиновской начальной школе.

Сейчас традиция «последнего воскресенья месяца» живёт в телеграм-канале семьи, который ведут внуки Никитиных. В эти дни устраиваются прямые эфиры на разные темы из опыта Никитиных: детское развитие, закаливание, развивающие игры.

НАШ TELEGRAM-КАНАЛ

Важно отметить, что оба они никогда не «навязывали» своих выступлений, лекций, изданий книг. Их приглашали, а они старались никогда не отказывать.

Обоим помог преподавательский опыт — выступления всегда были живые, интересные, вызывали большое доверие у слушателей. Искренность, ответственность, самокритичность, как ключевые черты характеров обоих, подкупали ещё больше.

Б.П. выступал первым, увлекал и заражал энтузиазмом, открытостью, артистизмом (недаром в своё время его приглашали на кинороли), – и при этом логикой, массой наглядных примеров, огромным количеством фактического материала. Л.А. обезоруживала слушателей своим нескрываемо критичным подходом, аналитическим складом ума. Оба заражали приглашением к творчеству, возможностью преодоления страхов и штампов. По рассказам и воспоминаниям слушателей, общее впечатление от пары было сильнейшим:

«Они – вместе. Оба – думающие, ищущие, интеллектуальные, слышащие собеседника, готовые бесконечно работать и бесконечно отдавать».

Никитины выступали перед самыми разными аудиториями. Как правило, их принимали очень тепло, встречи продолжались долго, в конце выступающих всегда обступали десятки людей, задавая «личные» вопросы. Самыми трудными были встречи с врачами, но и те к концу выступления нередко становились союзниками Никитиных.

Младшим детям запомнилось, какими воодушевлёнными и растроганными вернулись родители после одной поездки. В аудитории, где собрались только медики, выступление длилось несколько часов, а когда супруги уже уходили со сцены, весь этот «медицинский» зал встал, провожая их искренними аплодисментами. На характерном для эпохи общем фоне советских «аплодисментов по команде» эффект, конечно, был сильнейшим. Лена Алексеевна рассказывала:

«Иногда и на наши выступления „сгоняли“, как на партийные собрания. Выходишь на сцену: зал молчит, лица насторожённые, недоверчивые, уставшие, закрытые. И как эти же лица преображаются к концу встречи, взгляды оживают, люди улыбаются, реагируют!».

Все статьи и книги тоже писались и публиковались по инициативе, а иногда и под давлением редакций и издательств (ведь книги моментально раскупались, а газеты со статьями Никитиных прибавляли изданиям популярности). Представить было невозможно, чтобы Б.П. «обивал пороги», чтобы издать свои рукописи. Да у него на это и времени не было.

Интересно, что Борису Павловичу удавалось органично сочетать почти несочетаемое: в собственной семье он и жил, и работал — продолжая относиться к происходящему как к предмету исследования. И, очень любя всех своих детей, при этом скрупулёзно измерял, записывал и анализировал данные интеллектуального, физического и прочего развития всех семерых.

Лена Алексеевна воспринимала происходящее в семье и вокруг семьи гораздо сложнее. Открытый дом, доступность для журналистов, обилие гостей, которым малыши с удовольствием демонстрировали свои умения, необходимость общения с огромным количеством незнакомых людей стало большим психологическим напряжением для неё, а позже и для большинства подросших детей. К тому же отношение многих приезжающих к семье было, увы, либо как к «объекту эксперимента», либо не выходило за рамки обычного любопытства.

После долгих семейных споров вблизи никитинского дома на заметной толстой берёзе появился большой прямоугольный кусок фанеры (30 см на 50 см) с художественно оформленным текстом:

Сходство и разница характеров

( глава 4 )

В эти годы несколько крупных учёных защитили и поддержали семью. Среди них — академик Н.А. Амосов и профессор, физиолог И.А. Аршавский.

Николай Михайлович Амосов (1913–2002) — советский и украинский кардиохирург с мировым именем, учёный, автор новаторских методик в кардиологии, автор системного подхода к здоровью (“метод ограничений и нагрузок“), работ по геронтологии, проблемам искусственного интеллекта, опубликовал многие популярные книги о здоровье.

Илья Аркадьевич Аршавский (1903–1996) — российский физиолог, основоположник возрастной физиологии. Выдвинул негэнтропийную (термодинамическую) теорию индивидуального развития организмов, В течение нескольких лет сотрудники его лаборатории регулярно (2 раза в год) проводили подробнейшие обследования состояния здоровья всех детей Никитиных.

Оба приезжали в дом Никитиных, написали статьи в их защиту. Самая популярная книга Никитиных «Мы и наши дети» впервые вышла в 1979 году, «защищенная» предисловием Амосова и послесловием Аршавского.

Простые же люди просто валом валили в посёлок Болшево под Москвой, находя в опыте семьи выход из замкнутого круга детских болезней и семейных проблем. Многие из них затем называли себя последователями Никитиных.

Некоторые считают, что во многом благодаря именно исследованиям и поистине подвижнической деятельности Никитиных в обществе пробудился острый интерес к раннему развитию детей, периоду от рождения и до 7–10 лет, - когда, по мнению Бориса Павловича, у ребёнка возможен «запуск» способностей практически в любой сфере деятельности. «Вы хотите, чтобы ваш ребёнок был здоровым и талантливым? Это зависит от вас!» – убеждал Никитин.

В 70–80-е годы началось движение «семейных клубов». По существу, для тысяч людей эти клубы стали возможностью реализовать своё творческое, самостоятельное начало, независимое от государственной системы. Так или иначе, к началу 80-х о Никитиных знала чуть ли не вся страна.

После первой книги «Правы ли мы?» (1963 год) последовали многочисленные статьи и публикации.

Необычный образ жизни многодетной семьи, книги и статьи Никитиных и о них, а также стойкость в отстаивании своих взглядов вызывали очень неоднозначную реакцию — примерно до середины 70-х годов.

Поток молодых родителей в дом Никитиных в эти годы не иссякал. Родные и соседи, сперва осуждавшие «новшества» супругов, потом предпочитали не вмешиваться. Интересно, что человеческие отношения с ними всегда сохранялись тёплыми, детвора с окрестных дворов постоянно «паслась» у Никитиных, а Борис Павлович находил время организовать с ними полезные и просто добрые дела, устраивать для всех спортивные или интеллектуальные турниры.

«Официальные» советские медицина и педагогика, сначала словно не замечавшие странное семейство, в начале 70-х наконец публично осудили «методы Никитиных» (публикации «Осторожно, детство!», «Правы ли они? Нет!» и другие).

Б.П. в очередной раз пришлось уйти с работы. Какое‑то время семья жила на зарплату Лены Алексеевны — поселкового библиотекаря (90−100 рублей в месяц). Как удавалось на эти средства жить? Трудно. В замечательном самокатовском издании книги «Мы, наши дети и внуки» (2015) об этом есть специальная глава «Некоторые сведения о домашнем хозяйстве и семейном быте Никитиных», подготовленная редактором по воспоминаниям детей и записям семьи.

В 1969–70 годах в семье даже работала домашняя фабрика «Ниточка-Никиточка» по шитью фартуков, на которой трудились все — и родители, и дети от 3 до 11 лет. За 1 фартук получали 15–30 копеек, в день выпускали 10–15 готовых изделий. Добавка к семейному бюджету была совсем небольшой, по сравнению с затратами труда и времени. Зато дети гордо получали свои первые зарплаты, а Никитины получили ещё один бесценный опыт. Позже Борис Павлович и Лена Алексеевна с благодарностью расскажут о нём в книгах.

Официальный «запрет» вызвал в обществе обратную реакцию. От семьи не отвернулись — наоборот, многочисленные друзья стали помогать вещами, а совершенно незнакомые люди писали письма поддержки.

Примерно в это же время Никитиным начали предлагать деньги за выступления. Борис Павлович никогда не отказывался, но и никогда, до конца дней, не требовал оплаты своих выступлений.

Те, кто приглашал Никитиных в другие города, как правило, поступали просто: супругам оплачивали дорогу и принимали как дорогих гостей. Приглашали же их по всему Советскому Союзу. Б.П. скрупулёзно фиксировал все поездки и выступления. Иногда число встреч доходило до 300 в год.

Противостояние системе

Ниточка-Никиточка

И.А. Аршавский и Б.П. Никитин (около 1973 г.)

( глава 5 )

Дети в целом действительно хорошо справлялись со школьной программой, но чехарда с классами сыграла против них. Они с трудом налаживали отношения с более старшими одноклассниками. Школьный период жизни для них был непростым. Позже никто из них не отправлял собственных детей в школу раньше, хотя развивающая домашняя среда, раннее чтение и т.п. в их собственных семьях стало обычным делом у всех.

Чтение с 2–4 лет, обширная библиотека, созданные Никитиными разнообразные «развивающие игры», географические карты, таблица Менделеева, математические таблицы и другие наглядные познавательные материалы на стенах детской — действительно, интеллектуально прекрасно подготовили детей Никитиных к начальной и средней школе. Поэтому отец приводил детей в первый класс в пять-шесть лет, переводил их из 1-го в 3-й, а из 2-го в 4-й, а мать нередко разрешала им пропускать занятия.

Б.П. и Л.А. сделали всё, что было тогда в их силах (при чрезвычайно скромных финансовых возможностях) для того, чтобы создать своим детям «творческую и здоровую среду» в собственном доме.

«Системой воспитания» свой образ жизни сами Никитины не называли. Скорее это очень большой опыт, который накопился за много лет внимательных наблюдений не за одним-двумя, а за семерыми малышами, а затем и за детьми своих многочисленных сторонников. Параллельно Борис Павлович продолжал постоянно изучать всю доступную ему литературу, народный опыт, достижения последователей. Как в 2005 году написал старший сын Алексей:

«Какой‑то специальной системы никогда не существовало. Был ряд принципов, взятых из практики и здравого смысла, опиравшихся в огромной степени на традиционные подходы к физическому воспитанию детей у разных народностей, в первую очередь России, и работу педагогов, в том числе и Монтессори. Был совершенно замечательный практический опыт, доказавший жизненность и важность этих принципов»

Спустя годы дети и внуки Никитиных, заново переосмысливая опыт семьи, так формулируют эти базовые принципы:

( принцип 01 )

Минимум медицинского вмешательства

в естественный процесс беременности и родов, «возвращение к природе», обязательно — грудное вскармливание с первых минут жизни. Ответственность с врачей переходит прежде всего на родителей — на их вдумчивое, внимательное, сознательное отношение к родительству. Как правило, медики должны участвовать лишь как помощники, обладающие специальными знаниями.

( принцип 02 )

Естественная физическая культура тела

Минимум одежды и всего «неестественного» – мазей, притирок, лекарств и проч., максимальный доступ к природе, спорт и физкультура с раннего возраста. В этом отношении дети Никитиных и их последователей действительно выглядели у себя дома похожими на Маугли: босые, в одних трусиках, цепкие, ловкие, сильные, быстрые. Борис Павлович сам был прекрасный разносторонний спортсмен, в своё время преподавал физкультуру в школе, поддерживал отличную форму до преклонного возраста.

( принцип 03 )

«Раннее начало», а вернее – «своевременное начало»

Этот тезис и сейчас вызывает в нашей семье бурные дискуссии. Имеется в виду тот самый «запуск» разнообразных способностей, которые, по твёрдому убеждению Бориса Павловича, в изобилии заложены в каждом ребёнке от рождения. Причём в раннем возрасте они настолько связаны между собой, что чем раньше малыш начинает ползать, ходить, плавать и исследовать, тем активнее развивается у него сознание и, соответственно, интеллектуальные способности (см. об этом книги и интервью И.А. Аршавского).

Следовательно, считал Никитин, нужно создать очень насыщенную домашнюю среду, и ребёнок будет обучаться всему просто, как обучается дышать. В доме должна быть мастерская, спортзал, библиотека и т.п.

Родителям же надо внимательно, без насилия и давления, помогать ребёнку развиваться и двигаться вперёд.

( принцип 04 )

Раннее интеллектуальное развитие

Ему Борис Павлович уделял особое внимание. Он был убеждён, что современные ему детский сад и школа губят творческое начало в человеке, и старался, во‑первых, дать максимум ДО школы, а во‑вторых, уменьшить период нахождения ребёнка в школе до минимума. Эти тезисы Б.П. попытался обосновать в своей гипотезе о «НУВЭРСе» – Необратимом Угасании Возможностей Эффективного
Развития Способностей (И.А. Аршавский расшифровывал иначе: «необратимое угасание возможностей естественных резервных систем»).

Система?
Скорее образ жизни

( глава 6 )

В 80-е годы слава Никитиных стала признанной. Книги были изданы за рубежом. Регулярно проходили теле- и радиопередачи с участием Бориса Павловича и Лены Алексеевны.

Супруги активно выступали в разных аудиториях. Лена Алексеевна несколько лет вела рубрику «Домашний педсовет» в самой, вероятно, популярной всесоюзной газете «Комсомольской правде», где раскрылся её незаурядный литературный талант, затем вела ТВ‑программу «Для вас, родители». В 1986 году Симон Львович Соловейчик собрал педагогов‑новаторов (Ш. Амонашвили, В. Шаталов, С. Лысенкова и другие, в том числе и Б. и Л. Никитины), которые подписывают манифест «педагогики сотрудничества». Никитины присоединяются к манифесту с существенными оговорками, так как там не сказано о роли производительного труда в школе.

Семейная жизнь Никитиных была чрезвычайно усложнена публичностью. На «последние воскресенья» приходили сотни новых поклонников. Во все остальные дни дом тоже был фактически открыт для многочисленных друзей, последователей, журналистов. В 1988 году выходит книга «Мы и наши дети» с предисловием дочери Юлии: «Наш любимый единственный дом окончательно стал аквариумом», – констатировала она.

Ситуация была тяжела для всех, кроме Бориса Павловича. Сила и особенность его личности были таковы, что слава и признание не изменили его, и он искренне не понимал, насколько серьёзные проблемы публичность приносит семье. А детям, чей юношеский и подростковый возраст выпал именно на это время, «аквариум» существенно осложнил жизнь.

В 1989 году в ФРГ вышла книга немецкой журналистки Марианны Бутеншён «Дети Никитиных выросли», написанная на основе откровенных общих бесед с Никитиными-младшими весной 1988 года.

Молодые Никитины (старшему Алексею исполнилось 28, Любе — 16) по‑юному самоуверенно пытаются оценить наработки своих родителей. Сами Б.П. и Л.А., тоже участвующие в беседах, бережно, терпеливо и внимательно выслушивают подростков. Проблемы, вызванные семейной «публичностью», остро встают в этих беседах. Но развернуть ситуацию обратно, увы, уже невозможно.

Оговорим, что Никитины-старшие никогда не пытались как‑то «устроить» своих детей, используя свою знаменитость: ни при поступлении в вузы, ни при устройстве на работу. Вспоминать о славе и авторитете регулярно приходилось в одной-единственной ситуации. Начали появляться внуки, и было принципиально важно договариваться в роддомах о ряде требований к врачам и медсёстрам.

Все дети строили свои судьбы сами — что называется, «на общих основаниях». Трудно сказать, как бы сложились их жизни, если бы не эхо семейной славы и постоянное ожидание окружающими от «детей Никитиных» чего‑то необыкновенного. Кто‑то из семерых справился с постоянно преодолеваемым давлением более успешно, кто‑то менее. Скорее всего, выстоять им помог только огромный заряд любви и доверия, полученный в семье.

Так или иначе, воздействие «медных труб», рано прогремевших для Никитиных-младших, для некоторых из них оказалось настолько серьёзным, что необходимо сказать о нём отдельно, и отделить «зёрна от плевел».

Дом-аквариум

Педагоги-новаторы. 1986 год. Переделкино. Слева направо: Ш. Амонашвили, Л. Никитина, С. Соловейчик, С. Лысенкова, В. Матвеев, Б. Никитин, В. Шаталов, В. Караковский, И. Волков, А. Адамский, Г. Алешкина, Е. Ильин.

( глава 7 )

Наработки наших родителей в области раннего детства — это то, что мы поддерживаем, чем всегда готовы делиться и хотим обсуждать и развивать дальше в своих семьях.

При этом, серьёзно пострадав от последствий вынужденной публичности семьи Никитиных, мы закрываем собственные семьи от подобных испытаний, и на вопросы, касающиеся личной жизни, каждый из нас отвечает так, как считает нужным.

И попутно хотим предостеречь всех молодых родителей, которые жаждут славы для своих обожаемых малышей (а часто через них — для себя).

Будьте осторожнее. Будьте внимательнее. Даже яркому таланту, даже уже состоявшейся личности тяжесть «медных труб» бывает не по силам.

А слава, пришедшая в восприимчивом возрасте, когда ребёнок впитывает как губка и сверхвнимание к себе, может привести к необратимым и печальным последствиям. Чрезмерные амбиции, выросшие, как под увеличительным стеклом, под дулом телекамер, перекроют трезвую самооценку, и личность сгорит, не успев толком сформироваться. Другими словами –

Дайте человеку созреть. Прежде чем начать демонстрировать его достижения. И может быть, лучше будет, если он сам выберет для этого нужное время.

Дети Никитиных — о ранней славе

( глава 8 )

В 1992 году на базе средней школы-новостройки г. Королёва (ныне школа-гимназия № 18 имени Илюшина) открылся Авторский педагогический центр Никитиных (АПЦН) – как открытая творческая площадка для реализации идей молодых педагогов.

Однако Борису Павловичу к этому времени было уже 76, Лене Алексеевне — 62. Реализовать свои идеи в школе им было уже просто не под силу. Они ограничились написанием краткой «педагогической концепции непрерывного образования», но разработкой методик, необходимых для функционирования центра, не занимались. Центр просуществовал до 1997 года. В 1996 году там отметили 80-летие Бориса Павловича.

30 января 1999 года в отделении реанимации московской больницы № 31 Борис Павлович скончался. Это стало неожиданностью для всех. Ещё за две недели до этой даты он, как обычно, мог подтянуться на турнике и вытолкнуть одной рукой гирю… 20 января произошёл разрыв аневризмы аорты, потеря около 2-х литров крови. Спокойно и в ясном сознании он говорил: «Видимо, пришло моё время. Я и так прожил больше среднестатистического…».

На уговоры родных лечь в больницу Борис Павлович был сначала непреклонен: «Нет уж, увольте! Жил без помощи медиков, и умру как‑нибудь без их помощи!». Только к вечеру, сжалившись над женой и детьми, он согласился ехать в одну из лучших клиник Москвы. Операция по замене участка аорты в день его 83-летия — 21 января — проходит очень удачно. Сосудистый хирург, проводивший операцию, сказал: «Организм сорокалетнего мужчины».

24 января разрешили посещения родных. Этот день для многих останется последним разговором-встречей с Борисом Павловичем. 25 января состояние ухудшается, нарастает сердечно-лёгочная недостаточность. Ночь с 29 на 30 января становится для него последней.

Лена Алексеевна, бесконечно уставшая от «общественной деятельности» семьи, не хотела и не могла так же активно продолжать её после ухода мужа. Часто отказывалась от встреч, редко давала интервью.

Она стала тёплой и любящей Бабушкой для всех внуков и правнуков, мельтешащих возле неё. Пела, читала, рассказывала. Последние годы жила в семье старшей дочери Ольги, занималась малышами и домашним хозяйством, сочинила стихотворную сказку «Сказ об Иване, помнящем родство».

Она пережила Бориса Павловича на 14 лет — ровно на те годы, на которые он был её старше. Скончалась 18 мая 2014 года, дома, тихо, спокойно, во сне.

Последние годы жизни

( другие статьи о нас)