Аршавский И.А. Ваш малыш может не болеть

Апрель-май 2009 г. Анна Никитина  

 Имя Ильи Аркадьевича Аршавского не просто знакомо мне, оно давно стало почти родным. По крайней мере, с рождения младшей сестры Любаши (а мне было 7 лет, когда она появилась на свет)  папа не уставал повторять, как прав профессор Аршавский! Как важно сразу прикладывать новорождённого к груди! Как чудодейственны капельки молозива!.. И такие термины, как «физиологическая зрелость и незрелость», «доминанта», «рефлексы новорожденных» и многие другие воспринимались мною всегда привычно. А уж то, что младенца можно носить голеньким, выбегать с ним на солнышко, учить его ходить, поддерживая подмышки, умывать и подмывать холодной водичкой… – всё это было частью нашей жизни.

 Только в 16 лет, учась в медицинском училище на специальность «детская медицинская сестра», я столкнулась с тем, что почти всё привычное для меня с детства – «неправильно» с официальной точки зрения медицины! И на предметах «детские болезни», «воспитание детей» нас учат совершенно другому! Строгая последовательность медицинских манипуляций! Стерильность! Тугое пеленание!.. Все эти рекомендации исходили из того, что новорожденный ребенок – это слабое, беспомощное существо, не приспособленное к обычным условиям жизни... А папа всегда говорил, что у новорожденного огромные адаптационные возможности! И приводил примеры, что нередки случаи рождения  и в бане (+50!), и в санях (на улице –30! «Сани набок, чтобы ветер не задувал…»), что  у разных народов принято только что рожденного малыша  то натирать солью, то обтирать снегом, то окунать в холодную  воду, то завернуть в папину рубаху… Какая уж там стерильность! И какая неприспособленность?! Обо всём этом я тогда не решалась говорить с преподавателями, тем более убеждать… А о профессоре Аршавском в моём училище никто даже и не слышал!

Я вспомнила, как приезжали к нам домой сотрудники его лаборатории, измеряли нас, давали разные нагрузки, снимали кардиограммы… – как всё это было серьёзно. Вспомнила, с каким блеском в глазах разговаривал старый профессор… И с каким уважением относились к нему папа с мамой! Но ведь и в медучилище – «знающие специалисты»!

С  разными сомнениями в голове решила почитать брошюру И.А. Аршавского, которая была у папы  –  маленькая такая зелёненькая книжечка. Но тогда, в свои 16 лет, не дочитала её до конца – не осилила. То ли сложной, то ли не очень интересной она показалась.

А теперь, когда мне уже 45 лет, старший сын женат, а дочки вышли замуж, и я живу ожиданием внуков, мне вдруг (или «вдруг» ничего не бывает?) снова попадают в руки брошюры Ильи Аркадьевича! Я вчитываюсь в его не всегда простые, часто наукообразные, фразы, но с радостным изумлением обнаруживаю замечательные, интереснейшие, удивительные закономерности жизни! Вроде бы, всё, что читаю, мне знакомо – в основном! – и всё равно открытие за открытием! Мелочь (на первый взгляд), нюанс какой-то – а насколько важны, если вдуматься!  И захотелось мне… поговорить с профессором Аршавским, поделиться с ним своими соображениями, своим житейским опытом… Пусть на бумаге, и пусть он сам этого не услышит (хотя, кто знает, как  и что люди слышат на том свете?..), но мне это надо. Для чего? Наверное, чтобы Илья Аркадьевич и работа всей его жизни стали близки и моим детям – хотя бы просто из любопытства им будет интереснее читать его работы с моими «пометками». Как и мне бывает не оторваться от «постных» педагогических или педиатрических книжек, густо исчерканных красными и синими подчеркиваниями папиной руки, его дельными (порой, не без сарказма, часто эмоциональными и резкими, но всегда неравнодушными!) замечаниями на полях страниц.

Вот, пожалуйста: беру первую попавшуюся «разукрашенную» папой книгу – «Энциклопедия для пап и мам» (Издательский дом «Юность» Москва, 1994 г.) – и настроение сразу поднимается. На первой же странице – свободной от печатного текста – папиным почерком  крупно написано:

 с. 186 – 7  ПОТРЯСАЮЩИЙ СДВИГ И ПРИЗНАНИЕ ПОЛЬЗЫ РАННЕГО ПРИКЛАД. К ГРУДИ.

Перелистываю страницу: над перечнем авторов-составителей и участвующих в подготовке книги:

с. 73 Ультравредный совет: ехать в роддом, когда наступил СРОК РОДОВ, т.е. через 40 недель, т.е. тогда, когда еще до родов может быть осталось 30-35 дней.

с. 196 Пеленание – классически вредное, нужное для получения опрелостей и ОРЗ…

На этой же странице под перечнем авторов-составителей:

Были ли у авторов-составителей дети?  И ниже:

А  кто из 12 участников отвечает за вред, который неразумные советы наносят? А советов таких не счесть: (далее перечисляются номера страниц). И дальше снова крупно:

Букет болезней цивилизации авторы-составители вручают матери и ребенку весьма старательно и не подозревая, что букет мерзкий.

Дальше. В тексте предисловия к книге: «… Авторы убедительно доказывают, что здоровье малыша напрямую зависит от здоровья его родителей…» - на полях папино:

 Здоровье родителей – ВТОРАЯ и менее важная причина, а ПЕРВАЯ – педиатры.

А в главе «Первое прикладывание к груди», где много подчеркиваний красным карандашом (значит, по мнению папы, справедливых, верных утверждений), на полях читаю: О существовании инструкции  роддомам: «первое прикладывание НЕ РАНЬШЕ 12 час.» ЗАБЫЛИ, а она была …  лет – вот так и написано «… лет» (т.е. неизвестно, сколько лет!). 

Подобное цитирование можно продолжать бесконечно, но интереснее читать сами книги - с «живыми» красными и синими (этим цветом папа выделял ложную, вредную на его взгляд информацию) подчеркиваниями, пометками и надписями – как будто вместе обсуждаем какую-то проблему этой книги и обмениваемся мыслями…

Конечно, я не смогу быть столь лаконичной и точной, как папа. Знаю, что буду «растекаться» в своих рассуждениях, и пока еще не понятно, что будет «на выходе». Но надеюсь, и папа, и Илья Аркадьевич мне помогут.

Аршавский И. А. 

Ваш малыш может не болеть. – М.: Советский спорт, 1990.

Брошюра профессора И. А. Аршавского посвящена важнейшей теме: немедикаментозным средствам оздоровления детей самых ранних возрастных периодов. Существенная ценность этих рекомен­даций еще и в том, что читатель получает их «из первых рук»: они основаны на данных многолетних исследований руководимой И. А. Аршавским лаборатории.

Для массового читателя.

Вступление

Придумать название научно-популярной книги непросто — это порой сопоставимо по труд­ности с ее написанием. Ведь оно должно, во-первых, точно отражать основную научную идею текста. А во-вторых, быть привлекательным для массового читателя: ибо чем больше людей прочтут издание, пропаганди­рующее ту или иную идею или сумму идей, тем больше его про­светительский эффект. Как же назвать эту брошюру?

Ваши дети не должны болеть...

Ваш малыш должен не бо­леть...

Нет, не то. Понятия «долг», «должен» не всегда соотносятся с понятием «возможность».

Ваш малыш может не болеть... Вот это значительно точнее. Действительно, дети, родив­шиеся физиологически зрелыми или с компенсированной физио­логической незрелостью (о со­держании понятия «физиологи­ческая зрелость» читатель уз­нает несколько дальше), при соблюдении гигиенических тре­бований, соответствующих спе­цифике физиологии новорож­денных, не могут не только умереть, но и заболеть. А между тем показатели детской заболе­ваемости и детской смертности у нас в последние годы не сни­жаются и даже растут.

Проблема здоровья детей по­мимо своей общечеловеческой, гуманитарной значимости имеет поистине жизненно важное зна­чение для любого общества (все подчеркивания в тексте И.А. Аршавского мои – А.Н.) лю­бого государства. Едва ли будет преувеличением сказать, что в прямой зависимости от ее успешного решения находится благополучное будущее и нашей страны.

Соответствуют ли наши общие усилия в данной области важно­сти этой проблемы?

А действительно! Что каждый из нас РЕАЛЬНО делает, чтобы  ЗДОРОВЬЕ наших детей крепло? Где «общие усилия в данной области», в первую очередь, Министерств? В чём  они проявляются? В выделении денег на содержание детских домов и больниц? В закупке нового медицинского оборудования и  вакцин? В разговорах вокруг льгот, компенсаций и детских пособий? Но это же всё – видимость решения проблемы здоровья детей! О ПРИЧИНАХ  нездоровья, о реальной возможности предупредить эти причины мы – общество в целом – знаем очень мало. Тем более – делаем! Илья Аркадьевич говорит об этом, на мой взгляд,  слишком тактично.

Для новорожденных, для де­тей более старшего возраста у нас делается немало. Однако, не зная досконально специфиче­ских особенностей физиологии, какими развивающийся орга­низм характеризуется на разных возрастных этапах, мы не можем научно обоснованно осущест­влять организацию среды, т. е. создавать гигиенические условия для каждого возрастного перио­да, а в его пределах — для каж­дого отдельно взятого ребенка.

Клиническая педиатрия, при­званная лечить больного ребен­ка, в отличие от медицинских дисциплин взрослого организма пока еще является в значитель­ной мере эмпирической об­ластью знания. Чтобы лечить ребенка, надо знать специфиче­ские особенности протекания патологии в детском организме. А для этого необходимо ясно представлять особенности фи­зиологии ребенка в разные воз­растные периоды — в грудном возрасте, преддошкольном, дош­кольном, школьном. Не дожи­даясь, когда науку о физиоло­гии развивающегося ребенка создадут профессиональные фи­зиологи, ее на свой риск и страх разрабатывают практикующие клиницисты-педиатры. Отсюда неизбежность использования «метода проб и ошибок».

Недостаточный еще уровень научной обоснованности многих разделов педиатрии породил труднейшие проблемы (как соб­ственно в области детского здравоохранения, так и в педа­гогике — не только школьной, но и дошкольной). Отсюда есте­ственное стремление очень мно­гих родителей, в основном моло­дых, взять решение проблемы здоровья детей в свои собст­венные руки. Эта инициатива приобрела сейчас характер чуть ли не массового движения.

«Недостаточный уровень научной обоснованности многих разделов педиатрии…» - именно так! Для тех, кто читал «популярную педиатрию» и пытался провести логическую цепочку в «научных» рассуждениях, это не новость. Логика либо отсутствует, либо слаба или надуманна (читая, не раз задаёшься вопросом: а были ли у авторов дети?..), а уж ОБОСНОВАНИЯ  своих выводов и рекомендаций (тем более научных!) – для нашей популярной медицинской литературы  – это пока сверхзадача!

Как же тут не «взять решение проблемы здоровья детей в свои собственные руки»! На мой взгляд, именно это  и нужно нашим детям (о том, что именно родители лучше любого врача могут помочь детям быть здоровыми,  говорит в своей книге «Как вырастить ребенка здоровым вопреки врачам» еще один удивительный врач, педиатр, Роберт Мендельсон).

Вот почему так важно дать широкой родительской общественности рекомендации по воспитанию детей здоровыми и удобопонят­ные научные обоснования таких рекомендаций. Особенно суще­ственно это в отношении детей ранних возрастных периодов, на­чиная с периода новорожденности.

Именно данной теме и посвя­щена настоящая брошюра.

Хотелось бы отметить, что изложенное в ней опирается в основном на данные, получен­ные в нашей лаборатории в тече­ние многих лет — начиная с 1935 года.

Всё, о чём пишет И.А. Аршавский, изучалось более 40 лет! И то, что написано ниже, – именно научно обоснованно, неоднократно подтверждено и логически понятно, хотя и ломает многие расхожие (и научные!) стереотипы  не только в отношении младенчества.

Закон здоровья: приобретаем расходуя

Одним из самых сложных в науке о возрастной физиоло­гии человека является вопрос о причинах и механизмах, обусловливающих рост и разви­тие организма в процессе его онтогенеза (т. е. индивидуаль­ного развития организма, на­чиная с момента его возникно­вения в виде оплодотворенного яйца — зиготы). Существует до­статочно много онтогенетиче­ских теорий, связанных с имена­ми известных ученых (М. Рубнер, Г. Селье, Ц. Майнот, А. Нагорный, Р. Катлер и ряд других).

Согласно сложившимся представлениям, уже в материн­ской яйцеклетке предопределена некая величина энергетического фонда, который организм только и может затратить в процессе своего развития. Само же разви­тие мыслится как постепенно за­тухающее восстановление орга­низма. Мы пошли своим путем.

 Опираясь на многолетние сравнительные онтогенетические исследования, мы пришли к зак­лючению, что неодинаковая про­должительность жизни у разных видов млекопитающих опреде­ляется особенностями развития их скелетной мускулатуры, в свою очередь связанными с соот­ветствующими экологическими условиями. Возьмем, к примеру, такую сравнимую пару живот­ных, как кролик и заяц, кото­рые к взрослому состоянию при­обретают близкие линейные и весовые размеры. Согласно тео­рии М. Рубнера (так называемому «энергетическому правилу поверхности»), они должны ха­рактеризоваться одинаковой интенсивностью обмена веществ и физиологических отправлений, одинаковой продолжительно­стью жизни. В действительно­сти, как показали данные иссле­дований, вид, которому свойст­вен более высокий объем двига­тельной активности в естест­венных условиях среды обита­ния, характеризуется в состоя­нии так называемого покоя меньшими величинами основно­го обмена и физиологических отправлений различных систем организма. При этом продол­жительность его жизни значи­тельно (вдвое и более!) выше, чем у другого представителя пары.

Так на основе огромного ма­териала, полученного в ходе многолетних исследований, воз­никла теория индивидуального развития, которая (в противовес энергетическому правилу по­верхности) получила название энергетического правила скелет­ных мышц, или — еще правиль­нее — энергетического правила двигательной активности.

Сог­ласно этой теории, особенности энергетики на уровне целостно­го организма и его клеточных элементов (так же, как и осо­бенности физиологических от­правлений различных органов и систем органов) находятся в прямой зависимости от характе­ра функционирования скелет­ных мышц в разные возрастные периоды. Двигательная актив­ность является фактором функ­циональной индукции восстано­вительных процессов (анаболиз­ма). Особенность последних, как нами было установлено, заключается не просто в восста­новлении исходного состояния в связи с имевшей место очеред­ной деятельностью развивающе­гося организма, а в обязатель­ном избыточном восстановле­нии. Речь идет об избыточном восстановлении как живой про­топлазменной массы, так и энер­гетических потенциалов, за счет которых в последующий мо­мент может быть осуществлен больший объем функций и вы­полняемой работы. В функци­ональной индукции избыточного анаболизма, следующего за каж­дой очередной активностью, и следует видеть то специфиче­ское, что характеризует только живые организмы в отличие от всего неживого.

Вот это да! Наша двигательная активность не только восстанавливает всю израсходованную энергию, но возвращает её нам С ИЗБЫТКОМ! Правда, в разном возрасте – по-разному.

 Как  я поняла, в периоды активного роста этого «избытка» выходит много, т.е. новорожденному младенцу, когда идет бурный рост тела и мозга, движение жизненно необходимо! Именно активное «функционирование скелетных мышц» даёт возможность полноценного развития, а не просто прибавления веса и роста. Видно, столь же необходима физическая активность и подросткам (опять же: чтобы и мышцы, и мозг росли не только количественно, но и качественно!). В нашем же «почтенном» 40-летнем возрасте, когда всякое новое умение дается с трудом, и «избыток восстановления» не так велик, всё равно надо физически «функционировать», чтобы хоть чуть-чуть, но развиваться…

Мы на это обращаем внима­ние потому, что в классической физиологии прочно сложились представления, согласно кото­рым при осуществлении каждой очередной физиологической функции, в частности двигатель­ной, восстановительные процес­сы характеризуются восполне­нием затраченного лишь до изначального исходного состоя­ния. Это мешало подойти к по­ниманию истинных механизмов и закономерностей индивидуаль­ного развития.

Сказанное относится не толь­ко к целостному организму, но и к клетке. Каждый очередной метаболический цикл на ее уровне, или цикл возбуждения, неверно мыслится как строго замкнутое на себе симметричное кольцо (см. рис,— позиция А). В дейст­вительности же такой цикл, осу­ществляемый в клетке, представляет собой асимметричное коль­цо (см. рис.— позиция Б). По­казанный на рисунке «хвостик» и характеризует ту или иную меняющуюся величину избыточ­ного восстановления, без кото­рого рост и развитие организма не могли бы иметь место.

                                                                    Рис. А                Рис. Б

Я не сразу поняла этот рисунок, а всё очень просто, только я бы добавила стрелочки:

В позиции А (классическое, но неверное представление физиологии) –  с верхней точки «О»  по часовой стрелке вниз – это мы расходуем энергию. Нижняя точка – это мы израсходовали всё, что могли, и отдыхаем. Дальше – по часовой стрелке вверх – идёт восстановление до… начального состояния.

В позиции Б (по правилу Аршавского – обязательного избыточного восстановления) – из средней точки (наше исходное состояние – то же, что и в позиции А) по часовой стрелке вниз до нижней точки (так же, как и в позиции А), но дальше – по часовой стрелке вверх – круче и выше до верхней точки – наша энергия восстанавливается с избытком («хвостиком»), который необходим для дальнейшего развития и роста.

Иными словами, речь должна идти не о постепенной трате наследственно предопределенно­го энергетического фонда, а о непрерывном обогащении его. Благодаря периодически осуще­ствляемой двигательной актив­ности человек (начиная с перио­да еще до рождения) как бы сам «заводит часы своей жизни», обеспечивая себе тем самым фи­зиологически полноценное инди­видуальное развитие. Чтобы обо­гатиться дополнительными энер­гетическими ресурсами, необхо­димо затратить уже имеющиеся.

Какое же хорошее правило -  прямо-таки золотое, - которое действует везде: отдай сначала, потраться, а уж потом и - обогатишься!

В каком объеме? Об этом и пой­дет речь ниже. Но сначала еще о нескольких важных научных понятиях, без чего дальнейший разговор просто невозможен.

Что такое физиологическая зрелость

Почти четыре десятилетия назад мы впервые указали на то, что классификация новорожден­ных детей на доношенных и не­доношенных по показателям веса и длины тела неверна и пре­пятствует правильной оценке истинного физиологического состояния рождающихся. В своих исследованиях мы обрати­ли внимание на то, что в зависи­мости от условий внутриутроб­ного развития, определяемых состоянием беременности у ма­тери, организм новорожденного характеризуется широко варь­ируемыми особенностями — не только (и не столько) морфо­логии, сколько физиологии. (И связано это, как установлено, с особенностями осуществления двигательной активности разви­вающегося эмбриона и плода еще до рождения.)

Как подсмеивался когда-то папа, что большому прибавлению веса и роста можно радоваться у поросят, телят, барашков… Но в определении здоровья человеческих детей главными критериями должны быть другие! Иначе… Совсем невесёлая быль.

Когда-то к нам в гости приехал молодой папа с 2-хлетней дочкой, которая весила… 22 кг.! «Дочке нравится подолгу сидеть, ходит с трудом. Врачи говорят, что ей нужно больше двигаться… Может, спорткомплекс поможет?» - «А раньше-то вы об этом думали?! Ведь это же ненормально, чтобы малыш не хотел двигаться!» - «Да знаете, никто не беспокоился: она всегда такая спокойная, кушала хорошо…» Взрослым было удобно, только теперь задумались…

Нами был предложен физи­ологический принцип классифи­кации рождающихся детей не по весу и длине тела, а по призна­кам их физиологической зре­лости или незрелости.

Не могу удержаться, чтобы не сказать о том, что «по весу и длине тела» до сих пор продолжают определять физическое развитие детей и дошкольного, и школьного возраста. Это из моего личного опыта медсестры, проработавшей в школе 7 лет:

  В педиатрии существует три очень расплывчатые градации физического развития: среднее, ниже среднего и выше среднего. Еще разделяют по группам здоровья: 1- первая (самая лучшая, когда нет диагнозов и физическое развитие – среднее или выше среднего);   II – вторая (когда у ребенка какой-нибудь не очень серьёзный диагноз);   III – третья (когда диагноз уже «не хилый») и IV – четвертая (ребенок-инвалид). Кроме того, в школе детям присваивается физкультурная группа:  «основная», «подготовительная»  и  «освобожден».

По этой схеме, если ребенок не добирает установленные нормы веса и роста, педиатр делает заключение: «Физическое развитие – ниже среднего, группа здоровья – II, физкультурная группа – основная (или подготовительная – это уже на усмотрения врача)». Всё определяется на вскидку, очень приблизительно, но официально требуется именно такое заполнение и в школьной медицинской карте, и в классном журнале. Ну не смешно ли, если не грустно? Подскажите, где тут присутствует наука? У Б.П. Никитина есть удивительные находки по разработке критериев действительно физического РАЗВИТИЯ (а не просто роста и веса) каждого ребенка лет с двух. И его «индексы справедливости» – я уверена! – в будущем найдут применение и на обычных уроках физкультуры, и в детских спортивных соревнованиях.

Дело в том, что в педиатрии принято характеризовать организмы ран­них возрастных периодов, начи­ная с рождения, как незрелые и несовершенные — по сравне­нию со зрелостью и совершенст­вом взрослых. Физиология ре­бенка с этой точки зрения оце­нивается как первые шаги к цели, идеал которой — зрелость и совершенство взрослого орга­низма. Отсюда и выводы. Так, например, недостаточная зре­лость дыхательной системы но­ворожденных и детей раннего возраста якобы является при­чиной, предрасполагающей к острым респираторным заболе­ваниям (ОРЗ), незрелость функ­ций желудочно-кишечного трак­та — фактором, способствую­щим заболеваниям пищевари­тельной системы, несовершенст­во функций нервной системы — ее заболеваниям и т. д. Наши же исследования позволили устано­вить, что во все возрастные пе­риоды организм можно считать совершенным и зрелым, если его физиологические функции адап­тивно соответствуют его кален­дарному возрасту и тем специ­фическим условиям среды, с ко­торыми он должен взаимодейст­вовать.

Ну не удивительно ли? Одна из базовых «аксиом» в отношении новорожденного – его несовершенство, незрелость, а значит неприспособленность – на самом деле, медицинское заблуждение! «Во все возрастные периоды организм можно считать совершенным и зрелым, если его физиологические функции адап­тивно соответствуют его кален­дарному возрасту и … условиям среды…» - куда более справедливая и жизненная характеристика  организма! Вроде бы яснее ясного: пятимесячный малыш не умеет ходить или разговаривать – это совсем не значит, что он слаб или глуп (а у пятилетнего те же неумения – уже показатель задержки развития). Так на каком основании мы привыкли считать младенца несовершенным, незрелым?! Поэтому и правильно говорить о физиологической зрелости, т.е. зрелости, соответствующей своему возрасту.

Физиологическая незрелость характеризуется не только от­ставанием в развитии соответст­вующих физиологических функ­ций, возникшим уже во внутри­утробном периоде, но и более поздним ослаблением их интен­сивности по сравнению с физи­ологически зрелыми новорож­денными. Именно отсюда — не­соответствие особенностей фи­зиологических функций кален­дарному возрасту (или несоот­ветствие физиологического воз­раста календарному). Физиоло­гически незрелые дети могут родиться раньше срока или даже в срок, имея вес ниже 2,5 кг или даже превышающий 3,0 кг. От физиологически зрелых ново­рожденных незрелые отличают­ся не степенью доношенности или недоношенности и не весом тела при рождении, а особен­ностями своей физиологии, измененной альтерирующими (вредящими) влияниями со сто­роны организма матери в усло­виях нарушенного течения бе­ременности.

Недоношенные в истинном смысле этого термина, как и фи­зиологически зрелые, характери­зуются соответствием своих фи­зиологических отправлений тому возрасту, когда произошло их преждевременное рождение (во время нормально протекающей беременности они не подверга­лись альтерирующим воздейст­виям со стороны матери). Вес их может быть ниже 2000 г (и даже составлять 1000 и 800 г). Между тем прогноз в таких случаях часто гораздо более благоприят­ный, чем в группе рожденных в срок, но физиологически незрелых новорожденных, вес которых намного больше. Более того, такие истинно недоношенные дети с малым весом, при условии создания для них соот­ветствующей гигиены, могут за период от полугода до полутора лет сравняться (и по особеннос­тям физиологии и по весу) с фи­зиологически зрелыми детьми.

Недоношенный, весом ниже двух кг., – может быть физиологически зрелым, т.е. более здоровым, более приспособленным – соответственно своему возрасту, если он до рождения развивался физиологически нормально!

Мир Входящему!

В соответствии с положения­ми, принятыми Всемирной орга­низацией здравоохранения (ВОЗ), периодом новорожден­ности (или неонатальным пе­риодом) считаются первые 28 дней жизни после рождения. Со­гласно данным мировой стати­стики, именно на этот период приходится самый высокий про­цент (70%) общей смертности среди детей в возрасте до года. Первые 7 дней жизни принято обозначать как перинатальный период.

Развивающийся плод до рож­дения находится в условиях среды с температурой 37°С. Сразу же после рождения он попадает в среду с гораздо бо­лее низкой температурой. Тем­пературный перепад при этом поистине огромен: 17—18° С. Именно поэтому родившийся организм (физиологически зре­лый) уже в пределах первых двух минут благодаря повыше­нию мышечного тонуса (рефлекторно стимулируемого с ре­цепторов кожи и дыхательных путей сниженной температурой среды) устанавливает темпера­туру тела, на 1 —1,5° превы­шающую даже температуру тела взрослого.

Температура в родильном зале должна быть не выше 18—20° С и не ниже 15—16° С. Чем ниже температура среды в этих преде­лах, тем выше степень выра­женности мышечного тонуса. От последнего зависит и степень полноценности первых внеутробных дыханий — вдоха, объем которого у физиологически зре­лого равен 30—35 мл, и после­дующего выдоха, как правило сопровождающегося криком. И чем громче крик, тем полноцен­ней первые внеутробные дыха­ния, а значит, тем сильнее выра­жен рефлекторно возникающий мышечный тонус. (Заметим, что уже в пределах одной-полутора минут после выхода плода из ро­довых путей происходит полное расправление легких. Первое же дыхание осуществляется при этом почти сразу же по выходе из родовых путей. Перевязка пу­повины должна производиться при этом не раньше, чем прекра­тится ее пульсация, дабы ново­рожденный мог получить из пла­центы максимум содержащейся в ней крови.)

Здесь надо остановиться особо. Недавно мне удалось походить на несколько занятий Авторского учебного курса  А.В. Наумова «Миг рождения», где Александр Викторович очень обстоятельно, со ссылками на литературу, сообщил слушателям следующий факт: при перерезании пуповины ДО прекращения её пульсации (а в роддомах СТАНДАРТНО пуповину перерезают сразу! Хотя пульсирует она после рождения ребенка еще от 15 до 90 минут!) новорожденный малыш недополучает 100-120 мл. крови, а это ¼ всего объема крови новорожденного. Четвертая часть! Потеря такого объема крови у взрослого по медицинским меркам считается жизненно опасной, а у «несовершенного»  младенца – это норма?!! Так получается в официальной медицине. Ну, скажите, где логика?!

Объяснить быструю «перевязку» пуповины можно только тем, что: 1) это просто «удобно медикам», 2) так удобнее обходиться с ребенком маме и всем окружающим, и наконец, 3) больничный «банк крови» пополняется 120 мл «лишней», бесплатной, идеально чистой донорской крови – это в придачу к бесплатному «сырью» для косметической промышленности в виде всего последа.

Скажите, что стоит акушерам в роддомах перерезать пуповину через час-два после рождения?!! Ни финансовых вложений, ни обучения для этого не надо, а насколько полноценнее пройдут первые, такие важные, минуты вхождения в новую жизнь для малыша…

Итак, сразу же после рожде­ния плод подвергается резкому холодовому воздействию со зна­чительным перепадом темпера­тур. Взрослый человек в ана­логичных условиях едва ли смог бы сразу же реализовать физи­ологическую адаптивную реак­цию, дабы не остыть и сохра­нить присущую ему постоянную температуру тела (36,6° С). Взрослый организм обеспечи­вает сохранение постоянной температуры тела двумя путями. С одной стороны, ограниче­нием теплоотдачи. Это достига­ется резким сужением сосудов кожи (вазоконстрикцией) и тем самым значительным уменьше­нием кровотока в ней, а также снижением или даже полным прекращением функций потовых желез; поверхность тела при этом значительно бледнеет. С другой — увеличением выработ­ки тепла. Это выражается в по­вышении тонуса скелетной мус­кулатуры, приобретающего даже характер всем известной дрожи.

У новорожденных теплоотда­ча не только не снижается, но, напротив, существенно повы­шается. Это проявляется расши­рением сосудов кожи (вазодилятацией) и тем самым увели­чением кровотока в ней. И еще дополняется такой, казалось бы, совершенно парадоксальной ре­акцией на сниженную темпера­туру среды, как потоотделение (как известно, испарение влаги вследствие потоотделения — средство повышения теплоот­дачи).

Благодаря возникновению указанных реакций сразу после рождения (но после перевязки пуповины) новорожденный, по­ложенный на специальный стол в родильной комнате, приобре­тает специфическую позу, на­званную нами сгибательной мы­шечной гипертонией. Это следст­вие более высокого тонуса мышц-сгибателей, чем разгиба­телей. Выражается она согну­тым положением головки по отношению к туловищу, согну­тыми в локтях ручками, сжа­тыми в кулачок пальчиками (большой палец — внутри), сог­нутыми в коленях ножками, сог­нутыми к подошве пальчиками стопы. Сгибательная гипертония способствует и повышению уров­ня теплопродукции, и уменьше­нию общей поверхности тепло­отдачи.

Поза малыша «лёжа на животике, с подогнутыми под себя ножками и ручками», по убеждению Мишеля Одена, известного французского врача, акушера-гинеколога, – самая безопасная для новорожденного малыша. Исходя из утверждений Аршавского, эта же поза – самая физиологичная.

Всесторонние исследования, проведенные в нашей лаборато­рии, дают все основания утверж­дать, что у физиологически зрелого новорожденного сразу же устанавливаются полноцен­ные реакции физической термо­регуляции. Мы на это обращаем внимание потому, что вплоть до самого последнего времени бы­товало представление, что тер­морегуляционные реакции ново­рожденного несовершенны. И что в процессе дальнейшего раз­вития вначале созревают меха­низмы химической терморегуля­ции и только затем — физиче­ской. Это не соответствует дей­ствительности. Реакции как хи­мической терморегуляции (обеспечиваемые рефлекторной сти­муляцией скелетных мышц сни­женной температурой среды), так и физической терморегуля­ции у новорожденного столь же совершенны, как и у взрос­лых, но со своими особенно­стями.

Надо отметить, однако, что го­лым на столе физиологически зрелый ребенок может нахо­диться 20—30 минут, в течение которых он способен сохранить постоянную температуру тела. Затем, если своевременно не одеть ребенка, его адаптивные терморегуляционные реакции начинают истощаться: мышеч­ный тонус и температура тела снижаются. Таким образом, в пределах получаса должен быть осуществлен соответствую­щий туалет, диагностическая оценка степени физиологиче­ской зрелости и облачение но­ворожденного. Одежда должна соответствовать специфическим особенностям физиологии но­ворожденного, обеспечивая воз­можность свободного осуществ­ления свойственной ему мышеч­ной активности. Последняя, как указывалось выше, является основным и обязательным фак­тором, обусловливающим и пос­ле рождения возможность даль­нейшего физиологически полно­ценного роста и развития.

По опыту домашних родов скажу, что малыш после рождения прекрасно обходится вообще безо всякой одежды, но только если он на груди у матери – здесь ему уютно и спокойно. А без мамы – действительно, нужна или пеленка (просто оборачиваем ею, не запелёнывая), или распашонка, или специальная одежда, о которой говорит Илья Аркадьевич. Это первые дни. Когда же малыш становится старше, где-то с полумесяца-месяца, при температуре дома +18-20, он может «принимать воздушные ванны» практически всё время бодрствования, а укрывать его надо лишь на время сна. Малышу обычно такое «гуляние» очень нравится (но это зависит от того, как приучила мама): он может быть на руках, лежать и на спинке, и на животике; постарше - сидеть, вставать, ползать, ходить... – и всё «голышом». А как же определить, не замерз ли он? Прохладные ручки-ножки – ещё не показатель, а сам малыш не скажет... Ниже Илья Аркадьевич объясняет: если активность малыша начинает снижаться – значит, надо малыша одеть и согреть.

Соот­ветствующая одежда должна сохранить естественную и фи­зиологически необходимую для новорожденного позу сгиба­тельной гипертонии. Приня­тое до сих пор тугое пеленание ребенка сразу же после рождения, когда руки и ноги новорожденного насильственно вытягиваются вдоль тела, не только нарушает возможность полноценного осуществления теплопродукции скелетными мышцами, но и увеличивает по­верхность теплоотдачи. Отсутст­вие теплоизолирующего слоя также способствует потере теп­ла. (К тому же тугое пеленание неблагополучно влияет на нор­мальное кровообращение.  Про­тивоестественное раздражение скелетной мускулатуры, вызы­ваемое тугим пеленанием, может отрицательно сказаться на даль­нейшем нормальном развитии нервно-мышечной системы ре­бенка.)

Физиологически обоснован­ной следует считать такую одеж­ду новорожденного ребенка, ко­торая не стесняет и не нарушает его естественной позы и не пре­пятствует осуществлению необ­ходимых двигательных актов. В качестве такой одежды нами была рекомендована соответст­вующего покроя кофточка (рас­пашонка) из бумазеи или фла­нели с пришитыми спереди те­семками и открытыми или заши­тыми рукавами. Добавим, что при использовании предлагае­мой нами физиологически по­казанной одежды нельзя вытя­гивать нижние конечности мла­денца, что, к сожалению, и поны­не продолжается во многих на­ших родильных домах. Ножки должны сохранять естественное согнутое положение.

Предложенная еще в 1950 го­ду, эта одежда была принята не сразу. Позднее, после ее утверждения ВОЗ, она стала обязательной для всех входящих в систему ВОЗ государств. Но и сейчас она применяется не во всех родильных домах нашей страны. А там, где она принята, ее используют только с четвер­того или пятого дня (в первые дни, как и ранее, туго пеле­нают).

Необходимо отметить и дру­гое отрицательное влияние пеле­нания. Через механизм импринтинга (запечатлевания) оно сра­зу же после рождения заглу­шает в ребенке естественный «инстинкт свободы», или, как называл его И. П. Павлов, «рефлекс свободы». Есть основа­ния полагать, что подобное пеленание прививает ребенку бу­дущую психологию подчинения и имеет ряд других негативных в психологическом отношении последствий.

Вот вам и «безобидное» пеленание! Даже не сразу верится! Но ведь убедительно! Если учитывать именно физиологию малыша – он же всё время прижимает к себе и ручки, и ножки – то тугое пеленание совершенно противоестественно. Но ведь оно удобно для взрослых… Как, допустим, удобны памперсы, с которыми Илья Аркадьевич, жаль, не успел познакомиться и изучить их на «физиологическом уровне». Думаю, он бы согласился со мной, что иногда (изредка!) пользоваться ими допустимо, но ведь как соблазнительно почаще… Опять же – удобно! На мой взгляд, одна из самых серьёзнейших «памперсных» опасностей (кроме таких, как то, что малыш не приучается проситься, не учится терпеть, из-за этого плохо растет мочевой пузырь…) – это дополнительная возможность не обращать на ребёнка внимания, реже с ним общаться. А это разве не страшно для малыша?! По-моему, так даже страшнее тугого пеленания.

Не позднее чем через 20, и лишь в крайнем случае через 30, минут новорожденный дол­жен быть подан матери для пер­вого кормления грудью. По это­му вопросу среди специалистов нет единого мнения. Многие считают необходимым «щадя­щее отношение и к матери и к ребенку в первые часы после рождения». В действительности же позднее прикладывание к груди матери считать щадящим никак нельзя, так как при этом существенно нарушается естест­венная физиология организма как матери, так и новорожден­ного.

В популярной брошюре, оче­видно, не место для детально аргументированного спора. По­этому позволим себе отметить лишь несколько существенных моментов. Период молозивного молока длится 7—8 дней. Из-за позднего начала кормления но­ворожденный теряет большую его часть. Между тем в нем, помимо белка (казеина), угле­вода (лактозы) и жира (липидов), содержатся необходимые как иммунобиологический фак­тор естественные антитела. Они специфически связывают чуже­родные вещества (антигены), с которыми рождающийся орга­низм может прийти во взаимо­действие. Наконец, нами было установлено, что в молозивном молоке содержится такой важ­ный иммунобиологический ком­понент, как лизоцим — фер­мент, обладающий бактерицид­ными свойствами. Его по спра­ведливости можно назвать есте­ственным физиологическим ан­тибиотиком. Иными словами, через пассивную иммунизацию за счет состава молозивного мо­лока новорожденному обеспечи­вается высокая иммунобиологи­ческая устойчивость к разнооб­разным инфекционным заболе­ваниям, таким как сепсис, пневмония, кишечные заболева­ния.

Существенное значение ран­нее кормление имеет не только для новорожденного, но и для матери. При раннем прикладывании, благодаря рефлекторной стимуляции функции передней доли гипофиза, образуется гор­мон пролактин, а стимуляция задней доли гипофиза приводит к созданию гормона окситоцина. Они обусловливают дальнейшее развитие функции клеток молоч­ной железы (лактогенез) и пол­ноценную отдачу молока. Позд­нее же начало кормления грудью матери приводит к возникнове­нию у нее гипогалактии. (До­бавим, что окситоцин способ­ствует бескровному отделению плаценты и, что еще более важ­но, исключает послеродовые кровотечения.)

Я хорошо помню, как папа на каждом своём выступлении не уставал по несколько раз повторять об огромной значимости раннего (своевременного!) прикладывания к груди новорожденного – и для ребенка, и для матери. С болью за наши роддома, всегда ссылаясь на И.А. Аршавского, рассказывал, как приложив младенца к груди, спасли жизнь матери, буквально умирающей из-за кровотечения (лекарства не помогали!)… А папина непоколебимая уверенность о «величайшей драгоценности капелек молозива для малыша!» впечаталась в меня с очень ранних лет…

Еще один важный аспект. Ког­да мать прикладывает ребенка к груди, лицо ее приобретает черты ни с чем не сравнимой духовной красоты. Наслажде­ние, испытываемое матерью при первом раннем кормлении ребен­ка, по нашим наблюдениям, не сопоставимо ни с какими иными положительными эмоциями. До­минанта, связанная с кормле­нием родившегося младенца, надежно тормозит отрицательные эмоции, которые могли омрачать жизнь женщины в предшествующий период. У ма­тери пробуждается всепогло­щающая нежность к родившему­ся чаду, возникает ощущение умиротворенного покоя. И одно­временно весь ее внутренний мир облагораживается растущим чувством ответственности за судьбу рожденного ею существа.

(Илья Аркадьевич пишет так, как будто сам испытал подобные чувства! Это действительно неповторимые, сказочные минуты счастья …)

Все это — существенный залог того, что (вернемся, как говорится, с неба на землю) мать сохра­нит способность кормить ребен­ка до положенного срока, т. е. примерно в течение года.

И, наконец, последнее. Дан­ные, полученные нами еще в 40-х и начале 50-х годов при обследовании детей в возрасте до года, позволили установить: заболеваемость рано приклады­ваемых к груди матери новорож­денных в 3—4 раза ниже забо­леваемости поздно приклады­ваемых.

В 1980 году ВОЗ приняла как обязательный для всех стран-членов метод раннего на­чала вскармливания грудью ма­тери: через 20—30 минут после рождения. Предложенный нами еще 35 лет назад, метод очень быстро стал достоянием других стран. У нас этот метод еще не внедрен.

На сегодняшний день – ура!!! – внедрен (узаконен только с 1997 года!) А ведь о важности этого «метода»  лаборатория Аршавского «кричала» еще в 1955 году!

Страны ВОЗ признавали жизненную необходимость этого «метода» в течение 25 лет, а нашим «научным кругам»  понадобилось «всего-то» 42 года (!), чтобы принять и узаконить Здоровое Начало жизни КАЖДОГО новорожденного! Чем можно оправдать такую нерасторопность? Только полным равнодушием наших медицинских чиновников…

И неужели всем НЕОБХОДИМЫМ ДЛЯ ЖИЗНИ наших детей ЗАКОНАМ предстоит такой же непростительно длинный временной путь, как «РАННЕМУ ПРИКЛАДЫВАНИЮ»?!

...«Мир входящему!» — древ­нее приветствие новорожденно­му. И встреча его в этом мире должна быть не только доброй в эмоциональном, но и доброт­ной в научном отношении.

Разве можно возразить? Встреча малыша «в этом мире должна быть не только доброй в эмоциональном, но и доброт­ной в научном отношении» - двумя руками – ЗА! Но осуществить такую встречу в роддоме можно пока в виде исключения. В наших роддомах очень мешают инструкции, далёкие от физиологии новорожденного,  и отработанный многолетней привычкой подход медперсонала к родам, тоже далёкий от естественного.

Я не агитирую за домашние роды – к такому решению каждая женщина приходит сама. Но я считаю очень важным дать всем будущим родителям возможность выбора, доступности РАЗНОЙ информации. Хорошо, что с 2009 года стал выпускаться журнал «Домашние роды» – первое периодическое печатное издание, посвященное теме Рождения в домашних условиях. Там есть уникальные – в смысле честности и жизненности – материалы, которые официальная медицина пока предпочитает не обсуждать.

Ребенок родился – каков он?

Обратимся вновь к описа­нию специфических особенно­стей физиологии новорожден­ных. И поговорим о показателях, которые могут служить для оценки состояния новорожден­ных — их физиологической зре­лости или незрелости. Здесь неискушенному читателю потре­буется терпение: речь пойдет о довольно сложных вещах.

Как было указано выше, фи­зиологически зрелый новорож­денный характеризуется высоко выраженными признаками сгибательной мышечной гиперто­нии, обеспечивающей необходи­мый уровень теплопродукции. Она сочетается с соответствую­щей величиной теплоотдачи — за счет расширения сосудов кожи (вазодилятацией), что и сообщает коже новорожденно­го розовый или светло-розовый цвет. Уже через 1 —1,5 часа после рождения у ребенка уста­навливается температура тела, равная 36,6—36,8°С (в прямой кишке). Это первые симптомы физиологической зрелости.

Цвет кожи новорожденного – это один из параметров так называемой «шкалы Апгар», по которой сейчас определяют физиологическую зрелость в каждом роддоме. Там всего 5 параметров, по каждому из которых малыш может получить от 0 до 2 баллов. Потом баллы суммируются. Высшая оценка – 10 баллов. Эта шкала пришла к нам в Россию из Америки: там почитали работы И.А.Аршавского, над ними потрудились и «выжали» шкалу под названием Апгар. У нас, правда, некоторые называют её «шкалой Апгар-Аршавского», но историю её возникновения мало кто знает.

Далее надо упомянуть те дви­гательные (скелетно-мышечные) рефлексы, какие свойст­венны именно физиологически зрелым новорожденным детям. Это так называемые вызванные рефлексы, возникающие в ответ на раздражение различных уча­стков поверхности кожи ново­рожденного. Прежде всего назо­вем «хватательный» рефлекс. Обычно он трактуется как ло­кальный. А между тем это лишь усиление и подкрепление уже упомянутого общего тонуса — не только мышц ладони, пред­плечья, плеча, но и всей скелет­ной мускулатуры новорожденно­го. «Хватательный» рефлекс и связанное с ним повышение общего мышечного тонуса могут быть столь сильно выраженны­ми, что новорожденного, «ухва­тившегося» за пальцы взрослого, можно поднять: его «хватка» способна выдержать вес тела.

Следующий — подошвенный рефлекс; вызывается он штри­ховым раздражением поверх­ности кожи внутреннего края подошвы и характеризуется раз­гибанием большого пальца и сги­банием остальных пальцев. Сле­дует отметить, что эта рефлек­торная реакция, тоже обычно оцениваемая как локальная, одновременно сочетается со сги­банием нижних конечностей в коленном и тазобедренном суставах, а также с усилением сократительной активности ос­тальных мышц тела новорожден­ного (еще одно подкрепление сгибательной мышечной гипер­тонии).

К числу рефлексов подкреп­ления следует отнести тот, кото­рый не совсем правильно назы­вается симптомом Кернига. Рефлекс этот выражается в трудном разгибании ноги в коле­не, когда она согнута в тазобед­ренном сочленении. Феномен этот — выражение преоблада­ния сгибателей над разгибателя­ми в нижних конечностях фи­зиологически зрелых новорож­денных и не имеет ничего общего с истинным симптомом Кернига, отмечаемым у более старших детей лишь при воспалительных состояниях оболочек мозга (ме­нингите). К рефлексам подкреп­ления следует также отнести и так называемый «феномен пол­зания»: в положении на животе ребенок рефлекторно отталки­вается ножками от приставлен­ной к его подошвам ладони. Как выражение рефлекторного подкрепления сгибательной мы­шечной гипертонии может быть понята и отрицательная реакция опоры у детей в этом возраст­ном периоде: при попытке поста­вить ребенка на поверхность стола он подгибает ножки и под­тягивает их к животу.

Читаю про все эти рефлексы и думаю: почему же нам, детским медсестрам, на важность «сгибательной мышечной гипертонии» новорожденных детей вообще не обращали внимания? А сами слова «гипертония», «гипертонус» – это же перебор, ненормально. Значит, такого ребенка надо к невропатологу… Попробуйте, спросите об этом любого медика.

Для оценки степени физиоло­гической зрелости используются и рефлексы обобщенной разгибательной двигательной актив­ности, в частности — пяточный (в руководствах по педиатрии он упоминается как рефлекс Аршавского). Этот рефлекс вызы­вается умеренным надавлива­нием на пяточную кость и вы­ражается в обобщенной разгибательной двигательной актив­ности, сочетаемой с гримасой «плача» и криком. Рефлекс этот хорошо выражен у физио­логически зрелых новорожден­ных детей. (Кстати, слово «плач» взято в кавычки не слу­чайно: в периоде новорожденности истинный плач еще отсут­ствует.)

Здесь нужно сделать одну существенную оговорку. Во вре­мя кормления ребенка грудью рефлексы, вызываемые тактиль­ными раздражениями поверх­ности кожи (например, «хвата­тельный», подошвенный), тормо­зятся. Более того, при таком воздействии можно наблюдать усиление сосательного рефлек­са. Вот почему матери нередко для усиления сосательных дви­жений поглаживают щечки мла­денца. Если же пытаться во время кормления вызвать пя­точный рефлекс, то пищевая доминанта заметно тормозится. Одним словом, периоды кормле­ния — неподходящее время для проверки рефлексов.

Наряду с перечисленными вы­званными двигательными реф­лексами следует обратить вни­мание на спонтанную двига­тельную активность во время сна (возникающего уже у груди ма­тери). Она связана с периоди­ческим изменением состава крови и имеет характер либо ло­кальных вздрагиваний ручек или ножек с разгибательной тенден­цией, либо обобщенной разги­бательной двигательной актив­ности, в которую вовлекается вся скелетная мускулатура.

Я об этом нигде не слышала! Во всяком случае, все медицинские работники, у которых я интересовалась по поводу «вздрагиваний» у малышей, направляли к невропатологу. Только у представителей нетрадиционной медицины я услышала мнение, что таким образом во сне дети (и взрослые) сбрасывают отрицательную энергию. А у Ильи Аркадьевича такое простое объяснение - на физиологическом уровне!

 Уместно отметить, что, как обна­ружили исследования, сам по се­бе прием пищи (у новорожден­ных — молока из груди матери) без осуществления двигательной активности не обеспечивает дальнейшего роста и развития. И это понятно: именно двига­тельная активность, будучи фак­тором избыточного восстановле­ния, определяет после рождения процессы роста и развития младенца.

Снова про двигательную активность! Она важна и во время приёма пищи! Здорово! А у  более старших детей? А у взрослых? Может быть, дети правильно делают, когда после еды начинают бегать и скакать? Моя бабушка, помнится, приговаривала про выпрыгивающих из-за стола ребятишек: «Серединка полна – и краешки заиграли».

Мышечная активность, запус­каемая деятельностью нервных центров, обеспечивая организ­му возможность осуществить са­мые разнообразные контакты со средой, является едва ли не основным фактором, определяю­щим развитие мозга, увеличение его массы, и тем самым — и его информационной емкости.

Так, данные нашей лаборатории по­зволили установить, что близко­родственные организмы — кры­сы и белки, кролики и зайцы, характеризующиеся существен­но разной двигательной актив­ностью в естественной среде обитания,— достигают к взрос­лому состоянию одних и тех же весовых и линейных размеров, но приобретают разную массу головного мозга. Так, у белок она больше, чем у крыс, в 3 раза, а у зайцев больше, чем у кроликов, в 2,5 раза. Число приме­ров можно было бы умножить.

Есть такое мнение, что если ребенок мало спит – значит, он очень умный. Но, вероятно, правильнее было бы сказать так: если ребёнок много бодрствует и двигается – он «умнеет», т.е. качественно развивает свой мозг.

Специалистам — акушерам и педиатрам — можно было бы напомнить о целом ряде других рефлексов, наличие которых характеризует физиологическую зрелость новорожденного. Но для родителей — наших основ­ных читателей — сказанного, пожалуй, достаточно. Добавим, однако, следующие показатели. Частота дыханий (ЧД) у физио­логически зрелых новорожден­ных колеблется в пределах 35—42 в минуту (в зависимости от длительности периодически осуществляющихся дыхатель­ных пауз). Частота сокра­щений сердца (ЧСС) у них колеблется в пределах 135—140 в минуту. (Столь высокая ЧСС у физиологически зрелых ново­рожденных, как обнаружили данные экспериментальных ис­следований, выполненных на животных раннего возраста, обусловлена высоким постоян­ным тоническим возбуждением центров симпатической иннер­вации сердца.)

Артериальное давление у фи­зиологически зрелых новорож­денных в первые дни их жизни равно 80—85 мм ртутного стол­ба (максимальное); минималь­ное — 45 мм.

Надо сказать (и хотелось бы, чтобы читатель отнесся к этому со всей серьезностью), что фи­зиологическая зрелость ново­рожденного — не есть нечто данное раз и навсегда. Она мо­жет быть утрачена в результате неверных гигиенических усло­вий и режимов, не соответст­вующих специфическим особен­ностям физиологии новорожден­ного.

Очень важная мысль! «Физиологическая зрелость новорожденного – не есть нечто данное раз и навсегда». Это же относится вообще к понятию «закалки» или «крепости» организма. Если человек силён, крепок – это совсем не значит, что он может теперь целыми днями лежать, питаться чем угодно и т.д. и т.п. Всё может быть утрачено «в результате неверных гигиенических условий и режимов», и очень быстро! Папа любил приводить пример из жизни космонавтов. После первого длительного – месячного – полёта у космонавтов, вернувшихся на землю, не было сил… просто идти. В условиях невесомости не было необходимости в серьёзных мышечных усилиях, и… за один месяц хорошо натренированные люди не могли ходить! «За ненадобностью» разучились.

Конечно, это говорит о замечательных приспособительных возможностях каждого человека: в какие условия мы себя ставим – то и получаем. Однако…

Вот характерный пример. На отрицательные последствия позднего начала вскармливания грудью матери указывали лишь очень немногие педиатры. При­ведем замечание одного из крупных педиатров нашей стра­ны Р. О. Лунца (1923): «Реко­мендуемое суточное голодание новорожденного является при­мером, так сказать, диетического (нетерапевтического) голодания по назначению врача. Между тем нам хорошо известны глу­бокие изменения, происходя­щие в организме при голода­нии, и притом тем более глубо­кие и тяжелые, чем моложе организм». Однако отсутствие данных о специфических осо­бенностях физиологии новорож­денных детей не позволило Р. О. Лунцу, как и другим педиатрам, точно определить сроки начала кормления ново­рожденных грудью матери. Те­перь же можно с полной уве­ренностью утверждать: доста­точно 4-, 3-, а то и 2-дневной задержки начала кормления грудью матери, чтобы даже физиологически зрелые новорожденные приобрели черты фи­зиологической незрелости (вы­раженные, конечно, не так резко, как черты незрелости врож­денной).

У взрослого – за месяц, а у новорожденного –  за 2 дня можно растерять то здоровье, с которым родился, если малышу «всего лишь» не дать грудь матери. Как же не приложить максимум усилий, чтобы СРАЗУ (в течение часа) после рождения приложить малыша к материнской груди! Только как донести эту простую и важную информацию до каждой будущей мамы?!

* * *

Признаки физиологической незрелости новорожденного — тема, требующая серьезного и всестороннего рассмотрения. К сожалению, рамки популярной брошюры, адресованной широ­кой родительской общественно­сти, не позволяют раскрыть ее здесь в должном объеме и с не­обходимой глубиной. Однако о поистине фундаментальной зна­чимости этого явления коротко сказать все же необходимо.

Принято считать, что в наше время проблема номер один в здравоохранении — сердечно­сосудистые заболевания и рак (сейчас добавился еще и СПИД). Это неверно — первый номер в списке по праву должна получить открытая и поставлен­ная нашей лабораторией пробле­ма физиологической незрелости.

Основные признаки физиоло­гической незрелости — мышеч­ная гипотония и сниженная им­мунобиологическая устойчи­вость. Мышечная гипотония, в свою очередь, имеет следствием слабую выраженность или отсут­ствие сгибательной гипертонии, а значит, и многих вышепере­численных двигательных реф­лексов. Недвусмысленным пока­зателем для диагностики физио­логической незрелости служит слабая выраженность или отсут­ствие пяточного рефлекса. Так что диагностика физиологиче­ской незрелости вполне доступ­на молодым родителям.

Значит, если малыш расслаблен – это признак физиологической незрелости. А как определить «иммунобиологическую устойчивость»? Или они взаимосвязаны?

Вследствие сниженной имму­нобиологической устойчивости физиологическая незрелость — поставщик разнообразных со­стояний патологии не толь­ко в ранние, но и в более поздние возрастные периоды. В том числе таких болезней, как сердечно-сосудистые и рак. Проблема рака (которым стали сейчас заболевать и новорожден­ные) есть, по-видимому, прежде всего проблема резистентности, т. е. устойчивости к разнооб­разным вредящим воздействиям, в частности и к канцерогенам. В чем же главная причина роста числа раковых заболева­ний — в увеличении количества открытых канцерогенов или, как мы считаем, прежде всего во все возрастающем числе рождаю­щихся физиологически незре­лыми? Бесспорно одно: низкая резистентность последних де­лает их уязвимыми такими аген­тами, по отношению к которым физиологически зрелые орга­низмы вполне устойчивы.

Да, убедительно говорит Илья Аркадьевич, что «проблема номер один в здравоохранении» – это физиологическая незрелость. Она, оказывается, ПЕРВОПРИЧИНА  всех остальных заболеваний!

Физиологическая незрелость, своевременно не скомпенсиро­ванная, является, кроме того, поставщиком многих состояний психической неполноценности и духовной инфантильности. Ду­мается, что с этим в определен­ной мере связан рост числа пра­вонарушений, развитие алкого­лизма и наркомании в среде подростков.

Кто-то, может, посмеётся над этим: мол, подростковая наркомания, алкоголизм, психическая неполноценность  –  из такого раннего детства?! Не перебор ли? Но сейчас и в популярной и в научной литературе всё больше и больше подтверждений тому, что из детства тянется очень многое.

 Особенно важны роды, первый час после рождения:  применялись ли обезболивающие (а это наркотики – первый «кайф»), на какое время забирали от мамы (а это сильнейший стресс – чувство страха и безысходности), в родильном или  в РОДНОМ доме  появился человек на свет… И как важно не испортить состояние малыша позже, каждый следующий день после рождения! Его состояние в эти дни напрямую связано с состоянием мамы – что мы, окружающие, делаем для её умиротворенности? И что именно могут и должны делать мама и папа малыша в первые дни и месяцы?

Еще недавно генетики насчи­тывали 1500 генетически обус­ловленных состояний патологии. Сейчас число это превышает 2000 — поистине страшная циф­ра! Дальнейший ее рост грозит утратой генофонда, самого цен­нейшего капитала каждой стра­ны, в сравнение с которым не идут никакие другие богатства. Для решения вопроса мало лишь достижений в области генетики, как бы велики они ни были. Без знания физиологических зако­номерностей индивидуального развития актуальные проблемы, стоящие перед детским здра­воохранением нашей страны, никогда не будут разрешены...

Вернёмся, однако, к нашей теме. Представьте себе, уважае­мые читатели, что у вашего ре­бенка обнаружена определенная степень врожденной или приоб­ретенной физиологической не­зрелости. Возможна ли ее ком­пенсация? Возможна ли вообще коррекция (исправление) сос­тояний физиологической незре­лости? Многолетние исследова­ния нашей лаборатории позво­ляют со всей уверенностью по­ложительно ответить на эти воп­росы.

Практикум для родителей: компенсация физиологической незрелости

Закаливанию корифеи нашей отечественной педиатрии (Н.Ф. Филатов, А.А. Кисель, А.А. Колтыпин, Р.О. Лунц, М.С. Маслов, В.Н. Молчанов, Г.Н. Сперанский и др.) прида­вали исключительно большое значение. Однако на сегодняш­ний день физиологические меха­низмы закаливания нельзя счи­тать достаточно разработанны­ми даже по отношению к взрос­лому организму. По отношению же к детям, и в особенности новорожденным, эта проблема представляет собой едва ли не «чистый лист».

Почему же врачи в роддомах и педиатры в поликлиниках в этом не признаются? Почему просто не скажут: закаливание новорожденных в нашей науке не разработано? И почему вся профилактическая работа нашей медицины направлена только на  прививки, причем:  чем их больше  –  тем лучше? Только вот КОМУ лучше? Точно, что не детям...

Принято придавать большое значение в процессах закалива­ния роли двигательной активно­сти. И это совершенно правиль­но. А если так, то чем она coвершенней, тем в большей степе­ни закаленным следует считать организм. С закаленностью справедливо принято связывать повышение сопротивляемости заболеваниям. А поскольку на­ибольшая двигательная актив­ность характерна для спортсме­нов, они-то и берутся за обра­зец высокой закаленности и тем самым высокой сопротивляе­мости заболеваниям. Однако, когда речь идет о детях, необ­ходимо определить, какими должны быть занятия спор­том — а вернее, физической культурой — в зависимости от возрастных особенностей орга­низма. К сожалению, достаточ­ной научно-теоретической базы в данном вопросе пока нет. По­стараемся восполнить этот про­бел — по крайней мере, в отно­шении новорожденных (и преж­де всего родившихся физиологи­чески незрелыми).

По нашему мнению, физиоло­гическую незрелость новорож­денных нельзя считать патоло­гией, хотя она несомненно яв­ляется отклонением от нормы. Как же характеризовать ее? Один из ведущих фармакологов страны И.М. Брехман в очень важной для нашей медицины книге «Введение в валеологию — науку о здоровье», пишет (по отношению к взрослому чело­веку): «Состояние человека, про­межуточное между здоровьем и болезнью, совмещает в себе и то и другое. В то же время это состояние «ни то, ни другое». Это так называемое третье состояние». Физиологическая не­зрелость новорожденных, буду­чи полностью обратимой, впол­не может быть охарактеризова­на именно как некое третье сос­тояние.

Чтобы компенсировать фи­зиологическую незрелость но­ворожденного, нужно прежде всего вывести его организм из состояния мышечной гипотонии и гипорефлексии, без чего даль­нейший рост и развитие невоз­можны. Речь идет о восстанов­лении нормального мышечного тонуса и сочетаемой с ним нор­мальной двигательной активно­сти. В периоде новорожденности это возможно лишь через холодовые воздействия — един­ственную специфическую фор­му, рефлекторно стимулирую­щую скелетную мускулатуру у родившихся физиологически незрелыми.

Вспомнила папино-мамино: «Холод – доктор, холод – друг» – так названа одни из главок их первой книги. Между прочим, Илья Аркадьевич говорил моим родителям, что, судя по их рассказам, все мы (дети Никитиных) родились физиологически незрелыми. Однако, благодаря именно «закалке», эту незрелость удалось компенсировать. И это научно оправдано. Вот как! А ведь папа с мамой в своих решениях руководствовались настроением и желанием малыша и были просто очень наблюдательны. Как не вспомнить здесь снова  врача Роберта Мендельсона, который не раз подчёркивает то, что в руках родителей куда больше возможностей и вылечить ребёнка, и сделать его здоровей, а  любая бабушка может заменить трёх педиатров…

Холодовое воздействие, кото­рое к тому же должно харак­теризоваться значительным тем­пературным перепадом, принято считать значительным стрессо­вым раздражителем. Но что та­кое стресс? Понятие «стресс» было введено в физиологию и медицину известным канадским патофизиологом Г. Селье. Само это слово в переводе на русский язык означает состояние напря­жения, а в переводе на «физио­логический язык» — состояние, характеризующееся энергетиче­скими тратами (эти последние Г. Селье не исследовались). Стрессовые реакции возникают в ответ на действие самых разнообразных раздражителей — физических (тепло, холод), хи­мических (различные фармако­логические вещества), бакте­риальных и вирусных возбуди­телей, вызывающих заболева­ния; сюда же надо отнести и разнообразные мышечные на­грузки. Стрессовые реакции — это и состояния повышенного эмоционального возбуждения, вызываемые действием либо перечисленных раздражителей, либо сильных психологических факторов.

(Независимо от ха­рактера действующего стрес­сового раздражителя реакция организма всегда однотипна. Во всех случаях организм отвечает выбросом катехоламинов (адре­налина и норадреналина), кото­рые через гипоталамус стиму­лируют образование передней долей гипофиза адренокортико-тропного гормона. Последний, в свою очередь, стимулирует образование клетками коры над­почечников специальных гормо­нов — кортикостероидов (гид­рокортизон, кортикостерон и др.). В такой гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой ре­акции и выражается однотип­ность (стандартность) стрессо­вой реакции независимо от ха­рактера стрессового раздраже­ния.)

Теперь еще об одном поня­тии — адаптивной реакции, или адаптации. Проблема эта по отношению к новорожденным, да и по отношению к детскому возрасту в целом, не решалась. В педиатрии, как говорилось, сложилось твердое убеждение в еще незавершившейся зрелости детей ранних возрастных перио­дов, и в особенности новорож­денных. Отсюда и требование обязательного для них щадяще­го режима, создания максималь­ного комфорта. Так что пробле­ма адаптации приобретает как бы второстепенный ха­рактер.

Г. Селье ввел в науку понятие «болезнь адаптации». Иначе го­воря, он считал: за адаптацию надо платить заболеванием. Именно в этом коренится сло­жившееся отношение к стрессу как к некоему экстремальному патогенному фактору, который, часто повторяясь, является ис­точником заболевания. Следова­тельно, стрессовых ситуаций надо всячески избегать.

Результаты наших исследова­ний позволили дать следующее определение понятию адаптации (вкладывая в которое биологи­ческое содержание, мы имели в виду значение его и для медици­ны). Адаптация есть реак­ция физиолого-морфологического преобразования организма и его частей, в результате которой повышаются его структурно-энергетические потенциалы, т. е. его энергетические резервы, и тем самым — его последующие рабочие возможности. При этом одновременно повышается его общая неспецифическая и имму­нобиологическая устойчивость к действию агентов, имеющих характер патологических стрес­соров. Но такая форма адаптивной реакции осуществляется при действии тех стрессовых раздражений, поступающих от среды, которые названы нами физиологическими. Дело в том, что вызываемые ими энергети­ческие траты окупаются энерге­тическими приобретениями вы­ше исходного уровня, ибо слу­жат факторами индукции уже упоминавшегося выше избыточ­ного анаболизма (восстанови­тельных процессов). В результа­те имеет место спиралеобразный переход развивающегося орга­низма на новый, более высокий уровень как упорядоченности, так и потенциальных рабочих возможностей. Эту адаптивную реакцию мы назвали реакцией физиологического стресса.

Илья Аркадьевич снова «ставит всё на свои места»: стрессы-то  оказывается, бывают РАЗНЫЕ (как и физические нагрузки, кстати!). Есть физиологические  стрессы, которые не только не опасны, но и необходимы для повышения «структурно-энергетических потенциалов», т.е. для полноценного развития малыша!

Для новорожденных двигательная активность, периодически осу­ществляемая в границах физио­логического стресса, является обязательным условием роста и развития. И здесь будет естест­венным вернуться к закалива­нию как методу компенсации физиологической незрелости но­ворожденных. Ведь в период новорожденности скелетные мышцы еще не осуществляют локомоторной функции. Они вы­полняют только функцию терморегуляционную. И единствен­ной формой раздражения, кото­рой можно вызвать рефлектор­ную стимуляцию сокращений скелетных мышц, служит темпе­ратурное, точнее — холодовое, воздействие.

Установлено, что на правиль­но дозированное холодовое воздействие ребенок не реагирует отрицательно. При этом не толь­ко нет гримасы «плача» («неудо­вольствия»), мимика младенца, если можно так выразиться по отношению к новорожденному, скорее выражает «удовольст­вие». И это естественно, ведь при указанных Холодовых воздейст­виях ребенок... согревается. Да, согреть физиологически незре­лых новорожденных можно не теплом, а только лишь холодом: при холодовых воздействиях по­вышается мышечный тонус.

Снова «холод – доктор, холод – друг»! Научно подтверждено, что при «холодовых воздействиях ребенок… согревается». И главные критерии «дозировки» холода  – настроение малыша и «мышечный тонус»!

Одним из симптомов врожден­ной физиологической незрело­сти, наряду со сниженной темпе­ратурой тела, является снижен­ная ЧСС (до 80—70 сокращений в минуту). В периоде новорож­денности у физиологически не­зрелых при холодовом воздейст­вии, наряду с повышением мы­шечного тонуса, повышается частота дыхания, тоническое возбуждение центров симпати­ческой иннервации сердца и тем самым ЧСС. Подчеркиваем: происходит учащение сердечных сокращений, а не урежение их, как это имеет место у физиоло­гически зрелых новорожденных при закаливающем воздействии холода (в границах физиологи­ческого стресса, разумеется). Этот критерий эффективности холода как меры закаливания имеет особенно большое значе­ние после завершения периода новорожденности.

Как интересно: при воздействии холодом у крепкого ребенка (физиологически зрелого) – частота сердцебиения снижается, а у слабенького (физиологически незрелого) – сердце начинает стучать чаще!  Но и то, и другое – хорошо, лишь бы малыш при «холодовом воздействии» напрягался (а не расслаблялся) и не плакал.

Но ведь настроение ребенка ещё очень зависит от состояния мамы: если она будет бояться и пугаться при таких «процедурах» - малыш может заплакать и проявить неудовольствие даже в «границах физиологического стресса». Поэтому маме всегда надо сначала пробовать на себе это самое «холодовое воздействие». Как? Я не говорю, что каждому надо обливаться ледяной водой, но разве не приятно просто умыться холодной водой? Или пройтись босым по прохладной росе? Кто сам испытал эту приятную бодрость, не лишит своих детей той же радости.

И, наконец, еще один крите­рий, который может быть оценен глазом. При холодовом воздействии, в связи с повышением мы­шечного тонуса и увеличением теплопродукции, после кратко­временного сужения сосудов кожи происходит их расшире­ние; кожа при этом, как уже говорилось, приобретает розо­вую окраску.

То есть еще один критерий – кожа в месте «холодового воздействия» розовеет или краснеет. Возьмём на заметку!

Вернемся к вопросу о кормле­нии. После соответствующих гигиенических процедур обла­ченный в одежду физиологи­чески незрелый новорожденный, независимо от веса, должен быть тут же подан матери и приложен к ее груди; более того, надо не­пременно постараться вложить сосок в ротик младенца. Даже в тех случаях, когда приложен­ный к груди матери ребенок не реализует сосательный рефлекс, он должен находиться при ней не меньше 10 минут. Это способ­ствует будущему развитию у де­вочек материнского инстинкта, а у мальчиков — половой систе­мы. (После контакта с грудью матери ребенок при отсутствии у него сосательного рефлекса дол­жен быть накормлен через зонд молозивным молоком — либо матери, либо донорским. Физио­логически незрелые дети малого веса должны кормиться от 10 до 12 раз в сутки). Все дети, и физиологически незрелые в том числе, после перевода из ро­дильной комнаты должны нахо­диться при матери.

Весь последний абзац – это настоящая «революция» в государственном  родовспоможении того времени!

Сейчас, к счастью, многое из перечисленного пытаются соблюдать и в роддомах, но ведь целые поколения (уже три-четыре подряд!) лишились и драгоценных капелек молозива и этих невосполнимых минут и часов побыть просто рядышком с мамой… И ведь какие «цепочки»: если новорожденный находится с матерью не менее 10 минут – «это способ­ствует будущему развитию у де­вочек материнского инстинкта, а у мальчиков — половой систе­мы»!  Не эти ли проблемы мы сейчас «собираем»?

В отличие от физиологически зрелых, незрелые дети не заяв­ляют криком о том, что их желу­док пуст. Это можно определить по изменению мимики, выражающей как бы неудовольствие. И мать должна начать подго­товку младенца к очередному кормлению. Она, эта подготовка, должна выразиться в том, что после распеленания ребенка надо поднести к крану холод­ной воды — мы подчеркиваем: обязательно холодной! — и не только подмыть, но и обливать ею до тех пор, пока малыш отве­чает повышением мышечного то­нуса или, попросту говоря, силы и интенсивности сокращения мышц. (Это может оценить пальцами каждая мать, держа­щая в руках под краном своего младенца, а тем более инструк­тированная сестра.)

Процедуру следует повторять на протяжении дня не менее трех-четырех раз. Мать должна знать, что согреть своего ребенка она может только таким обра­зом, в этом ее можно убедить, измерив температуру тела до и после обливания холодной во­дой с помощью химического термометра.

И как просто! Подмывать холодной водой не менее трех-четырех раз в день – до «повышения мышечного тонуса»! – и мы постепенно ликвидируем физиологическую незрелость! Ура!

Обтертый фланелевой пелен­кой и одетый в свободную одеж­ду ребенок должен войти в кон­такт с соском груди матери, после чего, как указывалось выше, быть накормленным. По­ложенного в кроватку младенца надо дополнительно завернуть в легкое одеяло (так, чтобы не ограничивалась его двига­тельная активность).

Пододеяльная температура не должна быть выше температуры тела младенца. Более того, когда температура его тела приблизится к 36° С, пододеяльная тем­пература должна быть ниже его собственной на два и даже три градуса. Важно не забывать, что само по себе одеяло не яв­ляется источником тепла, каким бы оно ни было толстым и пу­шистым. Оно лишь создает теплоизоляцию, которая огра­ничивает теплоотдачу тела. Чем теплее одеяло, тем лучше тепло­изоляция, а значит, меньше вы­раженность мышечного тонуса, что неизбежно приведет к опре­деленной задержке развития.

Легко проверить еще и то, что, каким бы теплым  – хоть пуховым! – одеялом ни укрыть малыша, если не согреты его пяточки, они так и останутся холодными, а малыш будет беспокойно спать, часто мочить пеленки – не будет полного расслабления во время сна.

На мой взгляд, это очень важно: на пятках, как известно, выходит большое количество рефлекторных точек от всех внутренних органов, и если пятки согреты – организм отдыхает весь «насквозь». Именно поэтому когда неможется – и малышу, и взрослому – обязательно надо согреть подошвы (лучше всего это делать дыханием через ткань – прогрев идет очень глубоко).  Тогда и известная поговорка «держи голову – в холоде, живот – в голоде, а ноги – в тепле», которую я какое-то время не воспринимала, очень правильна: для БОЛЬНОГО организма нужно именно это.

Благодаря холодовым воздей­ствиям (в границах физиологи­ческого стресса) ребенок сам создает подкожный слой тепло­изоляции. Этот физиологиче­ский слой будет тем более вы­ражен, чем оптимальнее разви­вается скелетная мускулатура. Тогда ребенок уже к месяч­ному возрасту способен нахо­диться при комнатной темпе­ратуре 18—20° С в одной лишь распашонке (нашего покроя) до 15—20 минут и более.

По возвращении домой мать должна продолжать все описан­ные процедуры. В домашних ус­ловиях, до начала холодовой процедуры (в ванне или под кра­ном), ребенка следует перед оче­редным кормлением погружать в наполненную холодной водой ванну (или, в случае отсутствия последней, в бак) полностью, вместе с головкой. Выполнять процедуру нужно дважды-триж­ды в день; погружение кратко­временное, на 3—5 секунд. Ребе­нок не может при этом захлебнуться или тем более вдохнуть воду в легкие: полное погруже­ние в воду вызывает рефлек­торную остановку дыхания. Так как система ухо-горло-нос явля­ется единой, а ротовая полость оказывается замкнутой, давле­ние в евстахиевых трубах, соединяющих носоглотку с бара­банной полостью уха, повышает­ся, вследствие чего происходит перекрытие ушей и воздушных ходов.

А ведь как боятся иногда купать из-за убеждения, что «в ушки вода зальется»! Даже специальные ванночки делают - с изгибами на дне, чтобы голова ребенка только над водой держалась… Еще один стойкий предрассудок развеял Илья Аркадьевич: не захлебнется малыш и в ушки ничего не зальется – если погрузить БЫСТРО, КРАТКОВРЕМЕННО и ПОЛНОСТЬЮ (так, как при крещении батюшки опускают) – «полное погруже­ние в воду вызывает рефлек­торную остановку дыхания».

При первых полных погруже­ниях в воду длительность реф­лекторной остановки дыхания составляет 5—6 секунд, к шести­месячному возрасту системати­ческие процедуры доведут ее до 25—30, а к годовалому — до 40 секунд. Мы на это обращаем особое внимание, так как в по­пулярной литературе можно встретить утверждение, что дети уже с первых дней жизни могут якобы находиться под водой чуть ли не до 15 минут. Это абсолютно не соответствует дей­ствительности. Пребывание под водой дольше указанного нами срока может иметь для детей необратимые последствия.

А вот и предостережение для слишком «ретивых» родителей: эти цифры надо запомнить – они не с пустого места взяты у Ильи Аркадьевича, проверены. Ясное дело:  всё хорошо в меру.

Мы подчеркиваем важность предварительного полного по­гружения в воду перед началом холодовых процедур на дому, так как это предупредит на буду­щее отрицательное отношение к холодной воде в ванне. Обраща­ем внимание: при первом погру­жении температура воды должна быть не ниже 28—26° С, но и ни в коем случае не выше.

Ребенок может быть положен на спинку и даже держаться на воде, так как удельный вес его тела (при полностью рас­правленных легких и пустом же­лудке) ниже удельного веса тела взрослых. Укрепилась мысль, что ребенок способен плавать якобы уже с первых недель жизни (вспомним пресловутое «плавать раньше, чем ходить»). Это положение требует уточне­ния. Истинно плавательных дви­жений не только новорожден­ные, но и дети до года делать еще не могут. Научиться слож­ным координированным движе­ниям, какие требуются при любых стилях плавания, ребенок может не ранее чем с двух с по­ловиной — трех лет. Что же имеет место в действительности? Положенный на воду указанной температуры ребенок в 2—2,5 раза увеличивает частоту осуще­ствления той двигательной ак­тивности ручек и ножек, какая ему свойственна во время сна. Ничего общего с истинно плава­тельными движениями такая активность не имеет. И хотя ребенок некоторое время спосо­бен лежать на воде без поддерж­ки, совершенно необходимо, что­бы левая рука матери находи­лась бы под его спинкой или го­ловкой. При этом правой рукой (сверху) надо оценивать сте­пень повышения мышечного то­нуса. И как только он начи­нает снижаться (и одновремен­но падает частота двигательной активности), ребенок должен быть вынут из воды.

Таким образом, длительностью адаптивной мышечной реакции младенец как бы сам определяет тот оптимум водно-холодовой процедуры, который индуцирует не только избыточ­ный анаболизм, но и сочетае­мую с ним положительную эмоцию. Благодаря последней обливания под краном или ку­панье в ванне станут потреб­ностью ребенка.

Убедившись в том, что на воду 26-градусной температуры ребе­нок не реагирует отрицательно, можно постепенно понижать ее до 24, 22 и даже 18° С (это в пределах периода новорожден­ности); критерий оценки реак­ции на пребывание в воде тот же, что описан выше.

Можно ли обливать младенца холодной водой из ведра? Мож­но, но нежелательно. Такая про­цедура довольно часто исполь­зуется молодыми родителями. Однако при этом они, естествен­но, не могут адекватно оценить реакцию ребенка по длительно­сти и степени повышения мы­шечного тонуса и точно дози­ровать процедуру.

Конечно, в обливании холодной водой многое зависит от умения почувствовать состояние малыша, от отношения самой мамы и всех присутствующих  к такому «холодовому воздействию». Т.е. ОЧЕНЬ ВАЖНО спокойствие и желание мамы (в первую очередь), а потом уже остальных. По-моему,  очень неплохо, когда кто-нибудь сможет облить холодной водой  маму вместе с малышом на руках (как советует это делать Жанна Сергеевна Соколова, опытный врач, акушер-гинеколог из Екатеринбурга). Только маме лучше всего стоять  босой на земле, и младенца надо стараться держать вертикально, прижав к левой груди, а самой маме должно быть приятно!

Смысл холодовых воздейст­вий заключается прежде всего в рефлекторной стимуляции повы­шения мышечного тонуса и дви­гательной активности (т. е. статической и динамической на­грузок на скелетную мускулату­ру). Это способствует росту, по­следующему повышению работо­способности и иммунитета. Не­обходимая длительность холодового воздействия не может быть достигнута однократным обливанием. Холодная же ванна (или, при ее отсутствии, струя воды из-под крана) позволяет этого достичь, дозируя процедуру по адаптивным возможностям ре­бенка (в границах физиологи­ческого стресса).

Так называемое плавание но­ворожденных (и не только ново­рожденных) в специальных бас­сейнах при поликлиниках, как обнаружили данные наших ис­следований, следует считать ма­лоэффективным. Ведь темпера­тура воды в бассейне (34— 36° С) совершенно исключает возможность рефлекторной сти­муляции скелетных мышц. Без этого не может быть достигну­та компенсация состояния физиологической незрелости и повышение естественной имму­нобиологической устойчивости. Следует добавить, что в этих случаях зачастую резко нару­шается дневной режим в связи с необходимостью везти ребенка в поликлинику, лишая его сна в положенное время и «сдвигая» время кормления. Если же вспомнить, что пребывание в бассейне нескольких матерей одновременно с детьми не может не сказаться на уровне соблю­дения должных гигиенических мер, то выводы напрашиваются сами собой...

Интересный взгляд Ильи Аркадьевича на закаливающее действие бассейна – стоит задуматься, пожалуй. Кроме того, в бассейне, конечно, вода далекая от «живой» – старательно  дезинфицированная… Лучше уж речка или море – там и температура более подходящая для «компенсации состояния физиологической незрелости и повышение естественной имму­нобиологической устойчивости».

При использовании указанных мер закаливания уже к концу первого месяца жизни имеет место значительно выраженная компенсация физиологической незрелости, возникшей в связи с поздним началом кормления грудью. У такого ребенка к кон­цу периода новорожденности хо­рошо выражены описанные вы­ше рефлексы. Ребенок хорошо опирается ножками об опору. Лежа на животе, хорошо подни­мает головку и подолгу удер­живает ее.

Подавляющее число детей начинает гулить. За возникнове­нием же гуления кроется глубо­чайший смысл, характеризую­щий норму развития ребенка. Младенец начинает как бы соз­давать свой собственный «язык», создавать задолго до возникно­вения членораздельной речи. «Язык» этот предусматривает установление коммуникацион­ных отношений прежде всего с матерью. Он характеризуется разнообразием звучания и осо­бенностями оттенков. Чуткая мать может оценить, что трево­жит ее младенца или какую потребность его надо удовлетво­рить. Одним словом, гуление — свидетельство развития мла­денца.

А какую радость у окружающих вызывают эти уникальные звуки – им хочется подражать, и малыш подбадривает и поддерживает таких «учеников»  своим долгим «разговором»!

Помню, как мне снилось, что мой пятимесячный сынишка гулит-гулит себе, а я к нему наклоняюсь и начинаю различать многие слова, причем очень сложные, вроде «Му-сорг-ский» – представляете? Запомнила, потому что проснулась на этом слове и была потрясена, какой у меня просвещенный сын!

Некоторые дети к месячному возрасту начинают осуществлять первую антигравитационную ре­акцию, т. е. приобретают спо­собность стойко удерживать головку в вертикальном поло­жении. В обычных естественных условиях развития это происхо­дит в полуторамесячном воз­расте.

Нужно ли форсировать воз­никновение тех или иных физио­логических преобразований? Нет, не обязательно. Конечно, соответствующие физиологические преобразования должны возникать своевременно, в соот­ветствии с календарным воз­растом. Но при этом быть пол­ноценными — это важная ха­рактеристика физиологической зрелости развивающегося ре­бенка.

Без всякого форсирования малыш, рожденный дома, старательно поднимает свою головку сразу после рождения и держит по несколько секунд! А надёжно начинает её держать недели через две. Думаю, у Ильи Аркадьевича не было возможности наблюдать за такими «домашними» детьми, и его данные, что «некоторые дети к месячному возрасту… приобретают спо­собность стойко удерживать головку в вертикальном поло­жении» относятся, конечно, к «роддомовским» детишкам.

Очень существенны измене­ния, возникающие в показателях естественной иммунобиологиче­ской устойчивости. Как уже го­ворилось, из-за позднего начала кормления грудью иммунитет ребенка неизбежно снижается. Месяца же проведения закали­вающих холодовых процедур, как правило, достаточно, чтобы показатели иммунитета значи­тельно повысились. Наблюдения за такими детьми (и в преде­лах первого месяца, и до года, и позднее) позволили обнару­жить отсутствие каких-либо за­болеваний у большинства из них. Немногие переболели острыми респираторными заболеваниями, но довольно легко и выздоро­вели без использования каких-либо лекарств.

С понятием здоровья приня­то связывать такое «состояние организма человека, когда функ­ции всех его органов и систем уравновешены с внешней средой и отсутствуют какие-либо бо­лезненные изменения». Можно видеть близость этого определе­ния к общепринятому определе­нию понятия нормы. Согласно определению, даваемому Все­мирной организацией здраво­охранения, здоровье есть «сте­пень физического, духовного и социального благополучия».

Использование предлагаемо­го нами метода закаливания сра­зу же после рождения позволяет охарактеризовать здоровье де­тей как ту степень нормы, кото­рая характеризуется способ­ностью реализовать иммунобио­логическую устойчивость орга­низма к заболеванию. В этом отношении понятие здоровья, в отличие от понятия нормы, не является относительным. Но, определяя понятие здоровья как сопротивление заболеваниям, следует сделать существенное добавление. Состояние физио­логии здорового ребенка позво­ляет ему в процессе дальнейше­го индивидуального развития, на соответствующих переломных этапах его, реализовать своевре­менное преобразование физио­логических отправлений и пол­ноценно осуществить переход в последующий возрастной пе­риод. Критерием здоровья при этом будет неосложненное рас­ширение форм взаимодействия со средой, характеризующейся существенно новыми условиями. А значит, растущий член общест­ва придет к трудоспособному возрасту с ощущением радости бытия и сознанием своей полез­ности.

Ну, конечно же! Здоровые, т.е. крепкие, дети тоже, бывает, болеют. Но! Во-первых, реже. А во-вторых, быстрее, без осложнений переносят заболевания.

Любая инфекционная болезнь – это же только тренировка для встречи с любым незнакомым микробом или вирусом! А прививки – это как «подушечки» при борьбе. Только поможет ли такая «подушечка» при настоящей борьбе с Инфекцией? Это очень большой вопрос. Недаром ведь – Природой ли, Богом ли – даны нам «детские инфекции» – как раз для тренировки!

Перед нами многие родители неоднократно ставили вопрос: можно ли пользоваться такой формой закаливания, как «мор­жевание», т. е. погружением ре­бенка в прорубь? Сегодня вопрос этот вполне естествен. Мы отве­чали: да, погрузить ребенка, даже первых недель жизни, в такую воду и тотчас же извлечь можно; никакими отрицатель­ными последствиями на после­дующем развитии ребенка это не скажется. Но подчеркива­ли: тотчас же его извлечь. Пребывание в такой воде, даже в течение немногих секунд, без контролирования (руками) уровня мышечного тонуса может иметь и отрицательные послед­ствия. Организм ребенка при этом в своей реакции может перейти границы физиологиче­ского стресса. Частое и систе­матическое повторение подоб­ных процедур исчерпает адап­тивные возможности и может в дальнейшем сказаться задерж­кой развития и снижением иммунобиологической устойчи­вости. Итак, мгновенное погру­жение допустимо. Однако для закаливания оно не обязательно, а значит, по-видимому, и неже­лательно.

Выше было указано, что вода 28—26-градусной температуры с постепенным ее снижением до 20—18° С, в которой ребенок может находиться некоторое время,— в границах его адап­тивных возможностей. Дальней­ший путь не в снижении тем­пературы, а в увеличении време­ни пребывания ребенка в воде. Вообще наши многолетние наб­людения позволили убедиться, что температура воды в грани­цах между 26—28° С и 20— 18° С — наиболее оптимальный фактор, обеспечивающий не только компенсацию состояний физиологической незрелости ре­бенка, но и значительно повы­шающий физические и интеллек­туальные возможности и в осо­бенности его иммунобиологиче­скую устойчивость.

Некоторые молодые родители используют в качестве меры за­каливания погружение голых но­жек младенца в снег, насыпае­мый, скажем, на поверхность стола. Такая мера, если ребенок приобрел способность опираться ножками об опору, не может иметь каких-либо отрицатель­ных последствий для последую­щего развития. Однако лишь в пределах времени, пока длится ощущаемая руками матери реак­ция повышения общего мышеч­ного тонуса.

Какой молодец Илья Аркадьевич! Он аргументировано объясняет свои опасения, но ничего особенно не запрещает. И при этом постоянно призывает к наблюдательности, к умению смотреть за состоянием и настроением малыша – вот что, действительно важно: умение понять друг друга. Сначала – малыша, а потом начинаешь внимательнее относиться и к другим…

Нас спрашивают: а можно ли растирать тело ребенка снегом? И это возможно, если пользо­ваться тем же критерием. Кож­ная поверхность тела новорож­денного при растирании снегом должна не бледнеть, а, напро­тив, ярко розоветь — в соответ­ствии с механизмом, описанным выше. Если же она при такой процедуре бледнеет, это свиде­тельствует, что реакция повы­шения мышечного тонуса либо уже вышла за пределы адаптив­ных возможностей ребенка, либо слишком слаба и кратковременна. К тому же при этой форме создается лишь статическая нагрузка на скелетную мускула­туру младенца. Да и реализо­вать контроль над адаптивной реакцией организма младенца достаточно трудно. Добавим, что снежинками можно поцарапать нежную кожу младенца. В об­щем, здесь — как и в вопросе о «моржевании»: пользоваться этой мерой закаливания можно, но не обязательно, а быть мо­жет, и нежелательно.

Заключение

Итак, можно считать, что к настоящему времени сложились две тенденции в борьбе за здо­ровье родившегося ребенка. Одна опирается на традицион­ную для медицины (и тем са­мым для клинической педиат­рии) линию: обеспечение здо­ровья ребенка через использо­вание мер интенсивной терапии, т. е. применение сильных ле­карств. По нашему мнению, если учитывать специфические осо­бенности физиологии новорож­денных, она для них противопо­казана, ибо может лишь углу­бить имеющуюся патологию либо вызвать новую.

Итак, официальная линия не изменилась до сих пор: «применение сильных ле­карств». Но, исходя из физиологии новорожденных, эта линия «для них противопоказана»!  Илья Аркадьевич предлагает другое:

Вторая тен­денция предусматривает органи­зацию таких гигиенических ус­ловий среды, которые должны соответствовать специфическим особенностям физиологии но­ворожденного и, более того, тем особенностям, что в преде­лах данного возрастного периода присущи именно данному конк­ретному ребенку. Сейчас же многие рекомендации педиатрии на этот счет не соответствуют специфическим особенностям физиологии ребенка разного возраста. Хочется подчеркнуть, что педиатрия в этом совершен­но не повинна. Вина за сложив­шуюся ситуацию лежит исклю­чительно на физиологии, кото­рая едва ли не до последнего времени не уделяла (или почти не уделяла) внимания экспери­ментально-научному анализу проблем здоровья детей и тем са­мым детского здравоохранения в целом.

Ох, оправдывает Илья Аркадьевич педиатров, жалеет. Не могу здесь с ним согласиться! Что же это получается: педиатры вообще не знают физиологии детей разного возраста? И наблюдать, и думать они не умеют?

 Но есть же и другие педиатры – как Роберт Мендельсон. Его книги должны быть настольными, они наполняют уверенностью, передают спокойствие, помогают ощутить радость от общения с детьми и дают именно необходимые знания. Известный Б. Спок – все-таки, как  сильный приверженец современной медицины, не может, на мой взгляд,  отойти или вообще уйти от неких «кабинетных норм». У Мендельсона же – все советы идут от  интересов ребенка, а не медицины. Этим же притягивает и И.А. Аршавский.

Описанные методы закалива­ния и организации гигиениче­ских условий среды, опирающие­ся на анализ специфических осо­бенностей физиологии новорож­денных,— это не только эффек­тивная мера компенсации сос­тояний физиологической незре­лости. Они могут рассматривать­ся и как физиологическая основа профилактики разнообразных заболеваний, причем не только в период новорожденности, но и на будущее.

***

Думается, каждому приходи­лось слышать примерно такой разговор двух мам. Та, что по­моложе, взволнованно говорит:

— Ну просто не вылезает из болезней. То насморк, то ка­шель, то горло, то уши. Теперь вот диспепсия... Опять мне брать больничный. Что делать — ума не приложу!

Та, что постарше, спокойно отвечает:

— Не волнуйтесь, милочка. Это же совершенно нормально: дети просто не могут не бо­леть.

Дорогие мамы и папы! Не верьте в эту «житейскую муд­рость». Если вы добьетесь компенсации физиологической незрелости вашего младенца (зачастую приобретенной в первые дни жизни из-за не­правильного режима), его бо­лезни вовсе не будут обязатель­ными.

Помните: ваш малыш может не болеть.

А значит — не должен болеть.

И зависит это прежде всего от вас.

«Малыш может не болеть» и практически «не должен болеть» - это касается именно «простудных» заболеваний, так называемых ОРЗ. Здесь Илья Аркадьевич прав. И то, что «зависит это, прежде всего от вас», т.е. от родителей – безусловно так! Но, все-таки, уточню.

И повторюсь: здоровые, т.е. крепкие, дети тоже, бывает, болеют. Только намного реже (по папиным данным – в 15-20 раз!). А  кроме того,  без лекарств и  без осложнений переносят заболевания, чаще – именно инфекции. Любая же инфекционная болезнь – это хорошая тренировка для борьбы с незнакомым микробом или вирусом! В отличие от любой прививки.

Ну разве плохое сравнение прививок с «подушечками» при борьбе? Как может помочь «куча подушечек» при настоящей борьбе с Незнакомым Вирусом? Возможно, одно-два «слабых места» прикрыть кому-то и надо, но 20 «подушечек» каждому «борцу» - не многовато ли?

Ох уж эти прививки… Есть и на них «Аршавские» - точнее, «Червонские»  и «Котоки» – только, жаль, не дают им ходу официальные структуры…