Юрий Рюриков



 
Юрий Рюриков, писатель и социолог,
Член координационного совета Международной
Конфедерации Творческих объединений учителей
Март 2000 год
 
Материал Юрия Рюрикова на ту же тему был опубликован в журнале "Журналист" (№4 за 2001 г.) под названием "Ложь на неправде висит и враньем погоняет".
 
ПО АРХИМЕДОВУ РЫЧАГУ – ВЕНИКОМ?
 
          Уникальность раннего детства
 
В 60-70-е годы Борис Павлович и Лена Алексеевна Никитины сделали громадное открытие в детском воспитании. Его суть – раннее, во-первых, и разностороннее, во-вторых, развитие детей (РРР), ранний запуск всех их главных способностей. Этим их подход в корне отличается от нынешнего позднего развития части таких способностей.
С самых первых шагов жизни родители растят в детях тело и душу, ум и чувства, пробуждают волю, мораль, творческие способности. Впервые в истории воспитание малышей делается ранним системным развитием личности, всех её главных сторон.
Первые годы – это уникальная эра человеческой жизни. Малыш проходит здесь гигантскую дорогу от доЧеловека к человеку: научается ходить, действовать руками, выращивает в себе основы чувств, речи, мышления – почти все опорные человеческие свойства. Психика в эти годы рекордно восприимчива – такого состояния «всасывающей губки» нет ни в одном другом возрасте.
Дошкольное детство – главный воспитательный возраст: именно тогда в человечке вырастают фундаменты характера, ядро личности – психологические и нравственные механизмы, которые будут управлять им всю жизнь. В первые недели, месяцы, годы самые глубокие основы здоровья, души, ума, характера складываются в десятки раз больше, чем в школьные годы. И как полёт стрелы зависит от её начальной скорости, так и вся жизнь человека зависит от его стартовых лет. В этом состоит рекордная роль раннего детства, с которой не может сравниться ни один другой возраст.
Я четверть века знаком с Никитиными, много лет снимал дачу по соседству с ними, 2-3 раза в неделю ходил к ним и видел, как растут ребята, не раз писал о них.
Меня до сих пор поражает, сколько всего напридумывали родители, чтобы дети вырастали здоровыми, умными, работящими, самостоятельными. Например, они не вынимали малыша из кроватки, а давали ему в руки по пальцу, он сам держался за них и возносился вверх. Его не водили за руку, он сам брал за палец старшего и сам шёл, а то и вёл его. Ребята круглый год ходили дома босиком и в трусиках (температура у них и зимой была летняя – 18-20 градусов) – как бы жили в постоянно воздушной ванне. Эта «голопрофилактика» родила в них сильный иммунитет. Они не боялись сквозняков, мокрых ног, бегали босиком по снегу, купались в холодной воде, легко переносили жару и мороз. Болели они раз в 10 меньше сверстников, а от заразных болезней (корь, скарлатина, грипп) вылечивались в 2-3 дня (вместо 2-3 недель), и без всяких лекарств, одной контратакой защитных сил организма. У них высоко взлетала температура, и в её огне быстро сгорали микробы и вирусы.
В доме и во дворе Никитиных было много спортивных снарядов, и ребята азартно качались на кольцах и турниках, лазили по лестницам, шестам, канатам, прыгали на батуте, вращались на лопинге (круговые качели для лётчиков и космонавтов), носились на «гигантских шагах»…
Борис Павлович изобрёл для детей особые творческие игры, и они развивали в них самые разные способности: «Обезьянка» – наблюдательность и умение копировать, «Внимание-угадай-ка» – внимание и способность находить связи, «Сложи квадрат» - цветовое зрение и комбинаторные способности, «Сложи узор» – аналитико-синтетические умения, «Уникуб» – пространственное воображение, «Точечки» – математическое мышление, «КБ сам» – конструкторские способности».
Играя и в игре – с удовольствием и без нудного заучивания – малыши в 3-4 года начинали читать и считать. В 5-6 лет – и тоже в игре – они узнавали геометрические фигуры, складывали кубики по чертежу и делали чертёж по кубикам. Играя, они осваивали таблицу умножения, учились понимать карту, план местности и многое другое…
Всё это они делали самостоятельно, без подсказок, всё было построено на поисках и находках – и растили в них острое творческое мышление.
С малых лет они вовлекались в домашние заботы – уборку, стирку, готовку еды, занимались огородом, садом. В домашней мастерской они работали самыми разными инструментами – плотницкими, столярными, слесарными, токарными, радио- и электромонтажными.
Одно из главных открытий Никитиных - в том, что они создали для детей особую систему будничной жизни, особый её уклад – «усиленно развивающую среду». Эта среда состояла из богатой системы человеческих отношений – помощи друг другу, внимания, заботы; из атмосферы состязаний, игр, умного труда и отдыха; из иерархии обязанностей и демократии взглядов, из свободы занятий и необходимости сочетать свои интересы с чужими. Она состояла и из вещей-воспитателей, игр-воспитателей, инструментов-воспитателей. Родители вложили в них много души, ума, чувства – и сделали себе много помощников в воспитании, умных вещей, с которыми дети занимались сами.
Это «сами» – творческая самостоятельность – пронизывала всю их жизнь и делала её активной, интересной – нормальной…
 
Бунтовщики из выродочной семьи?
 
Школа стала для них переходом в антинормальную жизнь – анти-самостоятельную, анти-интересную, анти-творческую. И самый первый, кто попал туда – Алёша – взбунтовался против этой анти-нормальности. Причём взбунтовался по-детски, в школьном анти-нормальном духе – прогуливал, не делал домашних заданий, хватал двойки и тройки, не слушался учителей… Это был бунт против всей школьной системы – против скуки учения и нудного зубрительства, против формальной солдатчины школьной дисциплины, против обезличивания детей, отношения к ученику как к бесправному и пассивному существу, которое должно не искать истину и добывать знания, а быть безгласным запоминателем, исполнителем…
Это, видимо, так поразило журналистку «МК», что она написала статью против детей Никитиных («Любовь и система», МК, 3 марта 2000 г.). Написала, не вдаваясь в причины проступков и часто не отличая «проступников» от «непроступников». Статья объявляет никитинских детей неудачниками школы и жизни, которые не состоялись профессионально, мечутся от занятия к занятию и почти не воспитывают своих детей в новом духе.
«Никитины хотели перевернуть мир. Мир перевернул их детей» – убивает подзаголовок статьи. Детство юных Никитиных превратилось в показуху – утверждает статья. «Никитины не могли найти общего языка с одноклассниками. Ни у кого из них не было друзей. Они были прекрасно подготовлены к обучению, но потерпели неудачу в школе». Почти все они, говорит статья, потерпели неудачу и в работе – занимаются делами, которые куда ниже их уровня. Неудачу потерпело большинство и в семье, в чём будто бы они сами признались корреспондентке. Статья кончается так: «Одна из Никитиных – Юля – поставила точку в нашем разговоре: «Наша семья, простите за грубое слово, на самом деле – выродочная».
Как понимать эту страшную точку над и? То ли это семья вырождающаяся, то ли семья выродков? Простите за резкое слово, но эти две фразы – двойная ложь. Во-первых, у журналистки не было никакого «нашего разговора» с Никитиными. Из всех семерых она поговорила с одной Любой, причём не сумела вынести из этого разговора почти ничего о реальном положении Никитиных – и на работе, и в семье…
Во-вторых, в другом разговоре, который состоялся 11 лет назад в 1989 году, и вовсе не с автором статьи, Юля сразу объяснила, какой смысл она вкладывает в слово «выродочная» семья: «Она нетипичная, понимаете, в чём дело?.. Например, у нас не было так называемого трудного подросткового периода. То есть наши родители нам абсолютно доверяли, и мы им абсолютно… В нашем психически ненормальном обществе это ненормально». Это, конечно, редкостная семья, уникальная по духу и по отношениям детей и родителей – анти-выродочная.
Почему же журналистка укрыла Юлины объяснительные слова и придала её хлёсткому словечку противоположный смысл? Зачем похвалу семье она обратила в осуждение семьи? Не знаю. Хотелось бы думать, что журналистка просто растерялась от возникших перед ней противоречий, не поняла, как увязать их, найти их причину, и пошла по неверному пути. Хотелось бы думать, что у неё не было злого умысла. – поэтому я и не называю её фамилию, не хочу позорить её.
 
                         Ещё две неправды
 
 К сожалению, в статье есть много и других неправд, крупных и мелких. Если «нашего разговора» с Никитиными не было, то откуда автор берёт их слова, то и дело добавляя к ним: «смеется Антон», «вспоминает Иван», «морщит лоб повзрослевшая Аня»?
Автор объясняет: «на удачу, сохранились архивные записи родителей и уже выросших семерых детей. С разрешения семьи корреспондент «МК» включила их в свою статью».
И опять перед нами две неправды. Никаких архивных записей корреспондент не видела, и никакого разрешения семьи печатать выдержки из разговоров не получала.
Все процитированные слова Никитиных (а это четверть статьи), весь рассказ о перипетиях их жизни (а это больше половины статьи), все положительные характеристики детей – всё это журналистка почти слово в слово переписала из перевода книги Марианны Бутеншён «Дети Никитиных выросли» (ФРГ, 1989 г.).
Рукописный вариант книги она получила от Любы, но ни ссылки на книгу, ни даже упоминания о ней в статье нет. Автор выдаёт написанное и записанное немецкой переводчицей М.Бутеншён за свои собственные впечатления и разыскания. А это значит, что большая часть статьи представляет собой настоящий плагиат.
(        Никитины сопоставили текст статьи и текст книги, и на 20 страницах показали, где в статье прямое переписывание из книги где выборочное – вырывания из текста честных самообвинений Никитиных, нажим на отрицательные моменты их жизни и частое умалчивание о положительных. Из сопоставления – я посылаю его в редакцию – видно также, что грехи некоторых автор выдаёт за грехи всех, а мнение одного или двух, которым возражают остальные – за общее мнение.)
 
          Как РРР победило школу
 
Столкновение со школой было трудным испытанием для некоторых Никитиных, и когда статья сообщает об их признаниях, это полезно: так резко, как говорили о себе Алёша и Антон, у нас не писали. Правда, думаю, что их слова о своей «безудержной лени» и «социальной опасности» – ироническое преувеличение, эпатаж. Лень была, но не у всех и не ко всем делам, а к школьным, а главное, её породила сама школа.
Уровень Никитиных был намного уровня школы. Они за 15-20 минут решали задачи на контрольной, а остальное время умирали от скуки. С таким же опережением они делали и другие классные задания, и опять сидели в тисках скуки, ожидая остальных.
Говорит Ваня: «В начальной школе первые три класса мне совершенно ничего не приходилось делать. Я привык ходить в школу.., получая при этом одни пятёрки…Я привык к ничегонеделанию».
Пятёрки при ничегонеделании – разве не школа родила в нём привычку к ничегонеделанию?
И в старших классах Ваня «учил максимум то, что давали на уроке, и этого было вполне достаточно, чтобы заканчивать год вполне прилично: с двумя-тремя тройками». Разве не уровень школы виноват здесь, разве не он позволял при минимуме напряжений получать хорошие отметки по большинству предметов и лишь две-три тройки.
Детей Никитиных мог бы спасти экстернат – самостоятельное заочное обучение. Недаром ведь и Антон в 8 лет перешёл в пятый класс, недаром и Аня кончала за один год два класс. При их тяге самостоятельно разгрызать трудные орешки Никитины без всяких бед одолели бы школьные программы заочно.
Но в тоталитарные времена экстернат был запрещён: все как один должны были проходить школьную обработку, чтобы быть как один идеологически и социально.
Впрочем, учебные перипетии никитинских детей статья резко преувеличивает. Большинство из них учились спокойно, нормально, и отношения с учителями были враждебными у одного-двух, а у остальных – нормальными. И разница в возрасте, которая, конечно, затрудняла отношения, далеко не всем портила жизнь. У Ани, Оли, Вани были хорошие отношения с одноклассниками, были и приятели среди них. Аня прямо говорит, что с ней учились и хорошие, и замечательные ребята, и они тепло относились к ней.
Но самое главное (его, увы, не заметила журналистка) – ранняя разносторонность выдержала школьное отупление, победила его. Школа мешала нормальному развитию Никитиных. Но она не перевернула их, не убила их творческую самостоятельность, тягу к серьёзным целям, трудолюбие.
То, что родилось в них в дошкольные годы. Не уничтожилось, не умерло – ни от нетворческой атмосферы, ни от собственной лени и полуусилий.
РРР доказало свою силу в тяжелых условиях – вот главный вывод, который почему-то не сделала автор.
А ведь уходя из школы после восьмого класса, Никитины стали учиться куда лучше в техникумах и институтах. «Лентяй и прогульщик» Антон кончил химический техникум круглым отличником – с красным дипломом, легко поступил на химфак МГУ, потом в аспирантуру. «Безудержно ленивый» Алексей, работая, кончил вечернюю школу, получил «лучший во всей школе аттестат».
Оля тоже получила красный диплом в техникуме. Юля кончила техникум с отличием, а кроме того, завоевала диплом первой степени в конкурсе «Комсомольской правды». Ваня «великолепно учился в техникуме, занимал первые места на олимпиадах, был старостой группы, получал всегда повышенную стипендию». Он окончил техникум на отлично, а потом прошёл ещё и Высшие операторские курсы при Институте кинематографии, с упоением работал на телевидении.
Не Никитины «потерпели неудачу» в школе, а школа потерпела в них неудачу – этой простой вещи, увы, не поняла автор статьи.
 
«Плохие работники» и величайшее из созиданий
 
Статья обвиняет Никитиных в том, что они меняли училища, занятия и профессии, а кое у кого «мечты обернулись рабским трудом». Но поиски занятий и их перемена, сочетание естественны для людей разносторонних интересов – это азбука.
Автор статьи пишет о работе Никитиных снисходительно, и при этом почему-то не говорит об их достижениях. Не знает? Но почему не узнала, почему ограничилась одним полуторачасовым разговором с Любой?
«Золотые руки и светлая голова Алексея (откуда они взялись у «социально опасного лентяя»? – Ю.Р.) нашли применение в фирме по ремонту видео- и аудиотехники». Да, два дня в неделю он занимается ремонтом, причём налаживает 2-3 телевизора, пока другие возятся с одним. А остальные дни он работает в институте электроники, разрабатывает новейшие аудиосистемы. Недавно одна из работ с его участием была признана лучшим усилителем в Европе.
Антон, с неодобрением говорит журналистка, не написал диссертацию и ушёл из аспирантуры на химзавод. «Сейчас Антон «химичит» в одной из медицинских лабораторий, где делают анализы на СПИД». Почему-то журналистка не сказала, что на заводе Антон был заведующим научно-исследовательским сектором лаборатории. Там этот профнеудачник сделал несколько изобретений, из которых три самые крупные запатентовал. Сейчас он «химичит» при знаменитом Кардиоцентре на Рублёвском шоссе – научным сотрудником по иммунодиагностическим наборам. Никаких анализов на СПИД ни он, ни лаборатория не делает.
Иван? «Зарабатывать на жизнь ему приходится в фирме по производству мебели». Почему-то не сказано, что он «зарабатывает на жизнь» директором этой фирмы, организатором, и руководит двумястами работников.
Аня с Любой «обе не стали тем, кем хотели» – имеется ввиду профессия. Мечта обернулась «рабским трудом» у Любы: именно рабским, т.е. бессмысленным, не требующим ума, она назвала работу библиографа, которой занималась недолго. Но у Ани и Любы по четверо детей, и обе находятся несколько лет в материнском отпуске, обе работают мамами. Аня, как она говорит в книге Бутеншён, «мечтала прежде всего стать мамой. Так и случилось». Выходит, стала тем, кем хотела?
А материнский воспитательный труд – один из самых главных трудов в мире, самых важных для человечества.
У людей есть три основных области жизни – семья, работа, общественная жизнь, и три основных роли – семьянин, работник, гражданин .А материнство – это выращивание человека в человечке, лепка в нём основ будущего семьянина, работника, гражданина.
Человек – главная производственная сила, главный носитель общественных отношений, главный творец семьи. И именно от уровня Человека – уровня семьянина, работника, гражданина – зависит, какой будет на деле уровень труда, семьи, общества. Потому-то воспитание – семейное, дошкольное, школьное – это решающий вид «духовного производства», создания центральной опоры человечества.
Увы, мы живём допотопной градацией видов труда. Не психологической, не реально социальной, а экономической и политической. Именно поэтому родительский труд – создание плохих или хороших основ семьянина, работника, гражданина – и стоит на задворках общества, не считается самым созидательнейшим из созиданий, которые только есть на Земле.
Думаю, что Никитины – отцы и дети – одни из первых, кто толкает нас увидеть это реально, открытыми глазами. Здесь лежит величайший социальный смысл их новой педагогики – раннего разностороннего развития.
 
    Продолжают ли дети родителей?
 
А что говорит статья о том, как дети Никитиных продолжают родителей? По мнению автора, это делают только Аня и Люба. Причём доказывается это обычным приёмом: журналистка берёт какие-то слова, записанные Бутеншён, и не берёт соседние, которые стоят рядом. А главное – разговор с Бутеншён был, напомню, 11 лет назад, а как шло воспитание потом, автор не знает. А в те времена у кого-то совсем не было детей, кто-то только что родил, кто-то был ещё неопытным родителем. Умалив роль двух дочерей из четырёх, автор переходит к сыновьям. «Сыновья , - пишет она, - ещё дальше отошли от родительской системы воспитания». И, как обычно, не берёт из давнего текста противоречащие ей слова, и молчит о воспитании последних 11 лет.
Коротко два примера. Алексей говорит, что из-за нехватки времени детей должны воспитывать родители родителей, а когда Антон возразил ему, тут же поправился: «От воспитания никто из нас не бежит. Я имею в виду другое: просто недостаток времени». По словам Алёши, кубики занимают много времени (помните, сколько их у Никитиных?). Когда была жива бабушка, говорит Алёша, она занималась ими, «а нам сейчас это удаётся с трудом». Заметим: с трудом, но всё-таки удаётся, а газетчица не видит эти слова.
Не говорит она и о прямом ответе Антона: «Применяем ли мы на своих детях основные принципы воспитания наших родителей? Про себя могу сказать, что да, пытаюсь, по крайней мере…».
Лена Алексеевна подтверждает, что все их дети применяли главные принципы РРР. С ошибками, с недостатками, как и сами родители, но применяли.
Это труднее давалось тем, кто жил отдельно – там надо было убеждать чужих бабушек и дедушек. Но в семьях, которые всегда или долго жили в доме Никитиных (в семьях Оли, Ани, Любы, Ивана) жизнь шла привычно по рельсам ранней разносторонности.
А летом, когда в болшевский дом Никитиных съезжались остальные внуки, все бегали босиком и наслаждались на спортснарядях, все играли в кубики, читали вслух и вовлекались в домашние труды. Это и я видел своими глазами много лет подряд.
Конечно, Никитины-дети меньше занимались воспитанием, чем старшие Никитины. Они не были открывателями, и у них, естественно, было меньше рвения. У них было и меньше времени на детей, его отнимала ежедневная работа. (У старших Никитиных был более свободный рабочий режим) Мешал им и ажиотаж вокруг, частые наезды газетных и тележурналистов, постоянные посетители, желающие стать на их пути – жизнь в аквариуме, на просвет, без обычного уединения.
Давний разговор о продолжении родителей подытожила Аня:
«Мы все в своих семьях попытались заинтересовать наших мужей и жён всем тем, что происходило у нас дома. И когда они увидели, какие возможности раскрываются тогда перед ребёнком, им захотелось попытаться сделать это.» Конечно, и этих слов нет в статье. Вместо них – вывод о неудаче. «Из необыкновенной семьи выпорхнули обыкновенные подростки. Все ждали от Никитиных чудесных превращений. Но реальная жизнь, не похожая на их замкнутый мирок, свела на нет благие начинания семьи».
 
Вам бы такую обыкновенность…
 
Какие же они, эти «обыкновенные подростки»?
Они развиты разносторонне – во всех главных измерениях человека. У них нет хилости, какая бывает при однобоком умственном развитии, неумности – при однобоком спортивном, безнравственности – при бездуховном.
Они почти не болеют, они сильны и выносливы, у них явно повышенный умственный уровень. Они хорошо и много работают, и везде их ценят как сильных профессионалов. Они хорошие семьяне: помогают друг другу, стараются жить в мире и согласии, быть хорошими отцами и матерями.( Ни один из семи Никитиных не развалил семью ни после 15, ни после 20 лет супружества).
Они не курят, не пьют (кроме праздников, да и то понемногу). Они скромны в привычках, не гонятся за роскошью. Они много читают и мало смотрят ТВ. Они -–люди глубоких интересов, ищут серьёзные цели жизни и упорно добиваются их.
Конечно, у них есть недостатки – и в личных качествах, и в домашнем поведении, и в работе, и в воспитании детей. Но сочетание достоинств и недостатков у них явно лучше, чем у большинства из нас.
По отдельности многие из их качеств могут быть сильнее у других людей – сила у спортсменов, ум у открывателей-изобретателей, глубина культуры, знаний, воспитанность…
Но у односторонне и поздне развитых нет такого соразмерного и повышенного развития главных человеческих сил – физических, нравственных, умственных. В принципе «ранний разносторонец» может быть человеком-оркестром – соединять в себе то, что обычно разделено между разными людьми, и что доступно им лишь вместе взятым.
 
Может ли ранняя разносторонность спасти мир?
 
Какой же общий вывод о статье можно сделать? «Полуправда на неправде сидит и незнанием погоняет»? Думаю, этого мало. Несмотря ни на что, хорошо, что статья появилась – она может стать началом разговора о ранней разносторонности.
У немцев есть хитрая пословица: «из всякого свинства можно извлечь кусочек ветчины». Не подумайте, что я обзываю статью. Я враг таких грубостей, а пословица хороша своей иронической, но философией: из всякого вреда надо извлекать пользу, во всяком заблуждении искать путь к истине.
В последние годы у нас молчат об РРР, а это, по-моему, самое великое открытие в педагогике, оно может перевернуть жизнь, стать одним из главных архимедовых рычагов в переустройстве мира. Здесь нет места подробно говорить об этом (готов сделать это в особой статье), но ранняя разносторонность – это воспитание, которое впервые в истории идёт не во вражде с человеческой и детской природой, а в полном согласии с ней, и впервые отвечает всем глубинным законам детской физиологии и психологии.
Никитины сделали два открытия в человеческой природе. Они открыли НАИЛУЧШИЙ ВОЗРАСТ для запуска главных человеческих способностей – раннее детство, когда сила рождения способностей максимальна. Они открыли и НАИЛУЧШИЙ МЕТОД развития человека – одновременное выращивание главных человеческих сил, при котором эти силы как бы помножаются друг на друга и необыкновенно усиливают друг друга.
РРР может привести к коренным переворотам не только во всём воспитании и образовании, оно может стать архимедовым рычагом в социально-педагогическом переустройстве всей жизни – личной, рабочей, гражданской.
РРР усиливает лучшие стороны человеческой природы и ослабляет худшие. Оно может стать первым шагом в рождении совершенно нового, НОРМАЛЬНОГО человека: здорового, творчески умного, нравственно глубокого, умеющего находить себе дело по способностям и делать его по-настоящему, с душой.
Без такого человека никакие экономические и политические реформы не в силах спасти человечество от эгоизма и враждебности, от нравственного вырождения и экологической гибели. На это способен только человек – семьянин, работник, гражданин, - которым правят лучшие стороны человеческой природы, творческий человек, который только и способен аврально найти выходы из нынешних тупиков.
Потому-то и нужно нам, нашей стране, без промедления начинать переход к РРР во всём дошкольном воспитании: готовить преподавателей РРР в педагогических институтах и училищах, выпускать серии книг и передач для родителей, открывать семейные клубы РРР, привлекать ко всему этому учёных, психологов, медиков…
И так как РРР даст поколение совершенно новых учеников, куда более умных и быстрых в познании, надо уже сейчас готовить совершенно новую школу – с новыми методами и новым содержанием образования, с разносторонним и творческим развитием школьников.
В начале 90-х годов я сопоставил между собой главные открытия дошкольных и школьных новаторов и увидел их родство. Все они уходили от разлада с человеческой и детской природой – природой мозга, мышления, памяти, - и все (по-своему) вели к упору на лучшие стороны человеческого ума, нравственности, психики.
Если их слить друг с другом и опереть на них детское развитие, возникнет совершенно новый вид воспитания и обучения, который как раз и рождает разностороннего человека-творца. Из этого слияния я составил что-то вроде новой стратегии коренного переустройства образования. Осенью 1991 года её опубликовала «Учительская газета», а год спустя Творческий союз учителей и воспитателей принял её как основу своей работы. Увы, после распада СССР преемник союза – Международная Конфедерация творческих объединений учителей – почти ничего здесь не делает.
Наверно, вокруг всех этих проблем нужна всероссийская дискуссия, нужна организация рабочих групп, которые выработают практическую программу перехода к новому образованию.
Хорошо, если бы застрельщиком таких действий стал «МК». Возможно, в них будет участвовать и автор «Любви и системы». Зная сбои с пути, ей гораздо легче будет идти верным путём. Как говорили в Древней Индии: опираясь на то, на что ты упал, можно подняться выше…