Любовь и система (2000 г.)

Самоделова С. «Московский комсомолец» (март 2000 г.)

Ссылками на этот материал пестрит Интернет. 

 Это яркий пример работы желтой прессы. История появления статьи г-жи Самоделовой очень некрасива. Корреспонденту «МК» попал в руки русский перевод неопубликованной в России книги Марианны Бутеншён «Дети Никитиных выросли» (переводчица – Юлия Громакова). Книга, вышедшая в ФРГ в 1989 году, представляет собой запись общих бесед со всей семьей Никитиных весной 1988 года. Старшему Алексею в этот период - 29, младшей Любе - 16.
         Из прекрасной работы западного журналиста 12-летней давности был сделан свежий российский скандал: г-жа Самоделова умолчала про даты, обрезала и досочинила цитаты, подтасовала факты, «забыла» сослаться на первоисточник, наконец, просто обманула, пообещав показать статью перед публикацией. Все  используемые в публикации «МК» реальные высказывания грубейшим образом вырваны из контекста и перетасованы так, что смысл часто меняется на противоположный, - зато поданы как вчерашний разговор с корреспондентом «МК». Комментарии между цитатами – изуродованный авторский текст М. Бутеншён или фантазия автора. И, конечно, никакого разрешения на публикацию семья не давала.
          Нам было особенно больно, потому что после похорон Бориса Павловича прошел всего год, семья едва-едва оправилась от потери, а журналиста «МК» приняли в доме так, как всегда и всех принимал Борис Павлович – открыто и доверчиво.
         Мы оставляем всю эту историю на совести С. Самоделовой и редакции популярной газеты. Заметим, что «МК» не опубликовал ни один отклик и вообще не среагировал ни на одно письмо. Кстати, к моменту открытия нашего сайта (спустя 11 с лишним лет) статья удивительным образом исчезла с авторской странички С.Самоделовой на сайте «МК». Тем не менее, кому любопытно - даем одну из ссылок: http://www.2lib.ru/getbook/13710.html  

        Размещаем здесь несколько материалов, написанных в том же 2000 году после опубликования «Любви и системы» - с огромной благодарностью к их авторам.

          Юлия Громакова (переводчица книги М. Бутеншен на русский язык) и Валерия Бахтина подготовили прекрасную статью «Любовь вне системы». Тогда опубликовать ее в печати не удалось. Под многими положениями этой статьи мы готовы подписаться и сегодня, спустя почти 12 лет. Конструктивно продолжить тему предлагал писатель и социолог, давний друг семьи Юрий Рюриков – но его материал тоже не был опубликован в "МК". Наши друзья по собственной инициативе писали в "МК" ответные статьи и письма, которые редакция  также оставила без внимания.
         Урок, извлеченный семьей Никитиных из всей этой истории, был болезненным, но полезным. Спасибо всем, кто поддержал нас в это непростое время.

Любовь ВНЕ СИСТЕМЫ 

 Не защите интересов Никитиных,
                а  достоверному освещению
                жизни их семьи посвящается

 
                «Эффект Кулешова» - кинематографическое явление,
                открытое Л.В Кулешовым в 1920-е годы и состоящее
                в зависимости смысла одного и того же кадра от кадра,
                следующего за ним (кадр «лицо актера» + кадр «тарелка
                супа» = голод, кадр «лицо актера» + кадр «гроб» = горе).

3 марта 2000 года в газете «МК» была напечатана статья Светланы Самоделовой «Любовь и Система», рассказывающая о небезызвестной в России и далеко за ее пределами многодетной семье Никитиных. В ней автор решил подвести итоги семейного эксперимента: ведь дети давно выросли, а значит, настало время «собирать урожай». Статья была построена на высказываниях членов семьи и приведении фактов из их жизни, описанных якобы ими самими. Но и факты, и высказывания были соединены таким образом, что в результате они приобрели новое значение, какого Никитины в них и не вкладывали, отчего статья оставила у читателей неприятный осадок и ощущение пренебрежительного отношения к людям. Попытка осмысления важной проблемы обернулась элементарным враньем.

 Начнем с того, что статья С. Самоделовой написана не по сохранившимся «записям родителей-Никитиных», а по книге Б.П.Никитина – М. Бутеншён «Дети Никитиных выросли», вышедшей в Германии в 1989 году и переведенной Ю. Громаковой на русский язык в 1997 году. Поэтому читать знакомые фразы, выдаваемые автором статьи за только что сказанные, было, по меньшей мере, странно.

Не будем обсуждать факт незаконного использования чужого текста – это, как говорится  в таких случаях, на совести автора статьи. Важно пояснить вот что: 

Книга Марианны Бутеншён, немецкой журналистки, написана в 1989 году специально для соотечественников, западногерманских немцев, среди которых уже тогда было большое количество друзей и поклонников Никитиных и их опыта. Эта книга должна была рассказать о «результатах одной русской модели воспитания» (таков подзаголовок книги). Именно из стремления понять и объяснить новую систему, родившуюся в рамках другой (не немецкой) культуры появляются некоторые специфические главы книги. Например, глава 5.2., в которой Лена Алексеевна и Борис Павлович рассказывают «об истории, реформе и будущем советской школы», глава 5.3. – «В. Хилтунен о семейных клубах в Советском Союзе». Глава «Никитины о «гласности» и «перестройке»» была необходима тогда Западу, как воздух. Есть в книге не столь развернутые, но важные для немцев, не имеющих представления о нашем быте, замечания. Например, предисловие к главе «Серьёзные разногласия у нас возникали редко», в котором автор объясняет причину столь большой роли родителей в жизни молодых семей: «В Советском Союзе молодые люди женятся часто не только на своих избранниках, но еще и на их родителях, с которыми молодая пара во многих случаях долгие годы живет вместе». Или ценовые эквиваленты русских товаров, данные в марках. Фраза «Никитины жили в условиях крайней нужды» - из этого же ряда. Более того, она принадлежит не С. Самоделовой, а М. Бутеншён, для которой подобный вывод был вполне естественным: вспомним разницу в благосостоянии населения в 70-е – начале 80-х (о том периоде говорилось в цитируемой главе) в СССР и Германии (ФРГ) – и понять этот вопль цивилизованной европейки, оказавшейся в стране тотального дефицита, будет нетрудно. В СССР же никто не считал такое материальное положение (если речь идет о кухне: отсутствие заморских деликатесов, картошка – как основное блюдо, и непритязательность в еде) крайней нуждой. Так жили многие, не только многодетные семьи. А то, что дети Никитиных не знали вкуса многих продуктов, шло даже не от стесненности в средствах, а было элементарным ограничением в пище детей, подверженных аллергии.

Обратим внимание еще раз:

Книга М. Бутеншён, настаивающей на соавторстве со всей большой семьей Никитиных и, конечно, с Б.П. Никитиным – главой семьи, была написана в 1989 году. Этот скромный факт объясняет многие из тех неточностей, передергиваний и ошибок, которые вольно или невольно допустила в своей статье С. Самоделова.
          Например, слово «сейчас» в реплике Любы «я и сейчас не умею находить контакта с окружающими» относится к тому, прошедшему 1989 году[1], а вовсе не к 2000 году, как станет думать любой, прочитавший эту статью.

Попутно отметим, что статья воспроизводит и композицию книги М. Бутеншён: предисловие-вопросы автора, блоки «В школе», «В поисках собственного пути» и др. Большая часть статьи посвящена жизни Алексея. А знаете почему? Да просто потому, что так же было и в цитируемой книге. К 1989 году именно он, старший из детей Никитиных, имел более или менее сложившуюся, оформившуюся биографию (учеба, работа, жена, дети). В то время как половина детей Никитиных не имела ни собственных детей, ни жен/мужей и вообще только училась в техникумах и институтах.

За прошедшие с того времени 12 лет многое изменилось, и судьба Алексея не может иллюстрировать, а тем более исчерпывать собой судьбы всех детей Никитиных. Она лишь одна из семи.

Но даже не это главное. За эти 12 лет все дети Никитиных действительно выросли и вошли в фазу зрелого возраста, оставив в прошлом юношеский гиперкритицизм и желание самоутвердиться, лишь отрицая чужой опыт. В книге (и в статье соответственно) есть фразы, которые вряд ли повторили бы ее герои в 2000 году, сами став родителями и имея возможность соотнести свой опыт с опытом Бориса Павловича и Лены Алексеевны. И это тоже надо учитывать: материал устаревает.

Итак, три факта: само существование книги, ее адресат и дата написания – не были сообщены читателю статьи. Может быть, это формальный момент? Тогда перейдем к сути.

Манипулируя текстом книги, автор статьи пытается нас убедить в том, что судьбы детей-Никитиных не сложились, не состоялись, а идеи родителей-Никитиных, в таком случае, беспомощны, бессмысленны и бесполезны.

Что ж, этот ход мысли очень распространен: многие считали теорию раннего развития пропуском в гениальность, а среди детей Никитиных хотели видеть эдисонов, менделеевых, … нобелевских лауреатов всех наук, чемпионов и т.п. И хотя Борис Павлович открыто гордился своими детьми, не помним, чтобы он когда-нибудь обещал нечто подобное. Вот как он сам говорил об этом: «Я совершенно не могу понять людей, которые мечтают, что из одного ребенка выйдет Бетховен, из другого – Ньютон, из третьего – Менделеев. Люди, которые так думают, вообще ничего не понимают в воспитании…» (глава 3.1.).

Но всё-таки, почему среди детей Никитиных нет известных, популярных, общепризнанных фигур?

Может быть, они устали от славы, сопровождавшей их и цветами и шипами на протяжении всего детства. Ведь семья Никитиных всегда была открыта и очень доступна и для простых посетителей, и для журналистов.

Возможно, их детские мечты претерпели изменения, впрочем, как и у многих из нас. Глупо обвинять человека в том, что он не стал космонавтом или продавцом мороженого, если об этом мечтал в детстве. Разве мы с самого начала идем одной определенной дорогой, никуда не сворачивая? Всегда знаем, что хотим? И ничто не меняет ход наших мыслей?

Раннее развитие, причем довольно разностороннее (техника, ремесла, прикладные искусства, спорт, литература) сделало для них возможным реализацию практически в любой профессиональной сфере:

«Аня: Действительно, если бы я пошла в другую профессию, то была бы хорошим специалистом и в ней, да и, практически, в любой…

Алеша: Я много профессий поменял, и нигде мне не приходилось особенно сложно. Профессия могла больше или меньше нравится – это другой вопрос, но хорошо работать я мог бы в очень многих местах» (глава 3.1.).

И это осложнило им выбор своего дела. Поначалу (и тому было много причин) они оказались занятыми в таких сферах, где творчество или не приветствовалось или вообще исключалось («инициатива наказуема» - в 70-80-е эта поговорка была особенно актуальна). Никитиным пришлось столкнуться с прагматичной реальностью, как и многим другим выпускникам советской школы, внушавшей, что выбирать профессию надо только по призванию, что работа должна доставлять одно удовольствие, а энтузиазм преодолеет все трудности. Всем нам прежде, чем мы стали профессионалами, довелось узнать, что всякий труд тяжек, что нет работы без рутины и неприятных мелочей. Так что мечты обернулись «рабским трудом» не только у детей Никитиных. Они, как и многие другие, часто меняли и место учебы, и место работы, пытаясь найти то, что им по душе. А поиск, как известно, удел личности.

Хорошо, но почему они не сделали блестящей карьеры, социально не преуспели?

Одна из причин, без сомненья, заключается в том, что Никитины-родители не привили своим детям честолюбия и карьеризма. Борис Павлович и Лена Алексеевна всю жизнь жили скромно, не считая богатством что-нибудь кроме детей. Борис Павлович никогда не отстаивал авторских прав на разработки развивающих игр, хотя у нас в стране они не раз нарушались. И их дети, как и любые другие, часто бессознательно повторяли путь своих родителей. «Мальчики» искали себя в областях технических, а «девочки» стали, прежде всего, мамами, а потом юристом, медсестрой, менеджером по туризму, библиотекарем.

Возможно, некоторой инертностью и пассивностью детей компенсировалась кипучая энергия Бориса Павловича.

Но есть другая и, может быть, более существенная причина. Дети Никитиных росли в то время, так называемое «застойное», когда личность могла сформировать себя, вырастить и воспитать достойно, лишь противостоя обществу, коллективу, массе. У них всегда был пример родителей, отважно и даже агрессивно отстаивающих свои взгляды. Начав сами бороться, Никитины вовлекли в эту борьбу детей. Они не воспитывали детей неженками: только сильная личность пробьется. Возможно, это стало привычкой, определило стиль всей жизни детей Никитиных: не стремиться быть удобным обществу и реализовываться только в формах, им для этого отведенных, уметь говорить обществу «нет». Вот чего общество не может простить Никитиным, особенным людям, живущим без оглядки на стереотипы и условности.

Никитины же враждебному окружению хотели противопоставить счастливый дом, свою главную ценность – семью. Поэтому многие из них рано женились и выходили замуж, создавая тот мир, в котором их личности раскрылись бы наиболее полно. Сейчас у всех семерых есть свои семьи и семьи крепкие, созданные на основе той любви, которую заложили их родители. И пусть не все из них в свою очередь стали многодетными мамами и папами или не такими многодетными, чему злорадно усмехаются обыватели. Не количество детей является показателем того, что дети Никитиных продолжают дело, начатое родителями. И даже не усиленные занятия по раннему развитию (в этих семьях раннее развитие существует как естественная потребность). Главное, что делали Никитины-родители, и без чего невозможна была бы их система  раннего развития, - они любили детей. Они любили детей так, что те не заметили своего переходного возраста, заполненного обычно конфликтами с родителями и взаимонепониманием. Никитины уважали своих детей, хотя были с ними строги, они всегда слышали их, были им лучшими друзьями во все нелегкие моменты их жизни.

«Алеша:  Для каждого из нас лично важней, разумеется, этот теплый климат в семье. Если бы мы не имели раннего развития, мы бы от этого, конечно, пострадали: мы бы меньше знали, меньше умели. Но людьми, тем не менее, мы бы стали. Это всегда самое главное» (глава 1.1.).

Самой большой радостью для тех и для других было – быть вместе.

«Юля: Для всех нас семья была единственным кругом общения, доставлявшим радость» (глава 1.1.).

Целая глава книги М.Бутеншён посвящена «совместному времяпрепровождению» Никитиных: игры, соревнования, походы и многое другое – «Папины игры всегда были чем-то особенным…» Всё это продолжают делать дети Никитиных вместе со своими спутниками. А то, что обе дочери, родившие по четыре внука своим маме с папой, и сын, у которого пока один мальчишка, живут вместе в одном доме, несмотря на трудности жизни большой семьёй – это ли не исполнение романтической мечты неженатых еще Бориса Павловича и Лены Алексеевны о детской коммуне?

Надо отметить, что все базовые идеи Никитиных, несмотря на их революционный пафос, основательно укоренены в традиции.

Во-первых, «меньше опеки» в одежде и еде. У нас, как правило, детей кутают даже летом и заставляют съедать первое, второе и третье через «не хочу».

Во-вторых, предоставление им большей самостоятельности в исследовании окружающего мира, в выборе занятий. Как выясняется сейчас в разговорах со старшими, многих детей раньше так и воспитывали: деревенские да и городские дети, не обремененные материальным достатком, бегали босиком с ранней весны до поздней осени и, выполнив наказы родителей по хозяйству, целые дни проводили на улице, то и дело, придумывая себе разные игры и занятия, после которых есть никого не надо было упрашивать.

Сейчас среди более радикально настроенных родителей популярны обливание холодной водой, бег босиком по снегу, различные системы закаливания, спортивные снаряды в детской, комплексы развивающих игр и т.д. и т.п. вплоть до обучения детей по нетрадиционным программам с раннего возраста: школы раннего развития, вальдорфская школа, системы Занкова, Эльконина и Давыдова и многое другое, в зависимости от степени вовлеченности родителей в проблему раннего развития. Стоит ли говорить о лечении болезней народными средствами?

Идеи Никитиных, обсуждаемые столь бурно и категорично, действительно мир не перевернули, но незаметно проросли и закрепились в нашем общественном сознании. И теперь они воплощаются во многих семьях, даже не подозревающих о существовании семьи Никитиных.

Так что, неуважаемая Светлана Самоделова! Вы, прочитав устаревшую книгу, в силу своего возраста, а может ранее сформированного у Вас отрицательного отношения к Никитиным или просто нежелания разобраться и вникнуть в суть проблемы, ложно осветили поднятую Вами тему. Чего стоит ударная фраза финала Вашей статьи. «Одна из Никитиных – Юля – поставила точку в нашем разговоре… «наша семья, на самом деле, выродочная»… Вот он, «эффект Кулешова»: следуя за Вашим комментарием «…реальная жизнь, не похожая на их замкнутый мирок, свела на нет благие начинания семьи», из уст дочери Никитиных она выглядит приговором семье, родителям, их устремлениям, всей жизни. А вот в каком смысловом окружении эта фраза существует в книге:

«Алеша: Мне кажется, заслуга наших родителей состоит в том, что они пробудили в людях интерес к вопросам воспитания…

Юля: Можно сказать? У меня недавно родилась очень интересная мысль, что наша семья, простите за грубое слово, на самом деле выродочная (грустный смех, шум). Она нетипичная, понимаете, в чем дело? И мне совсем неясно, хорошо это или плохо. Например, у нас не было так называемого трудного подросткового периода. То есть наши родители нам абсолютно доверяли, и мы им абсолютно – это идиотизм, такого в обществе быть не может. Это очень странно, так как мы чувствуем себя вне нашей семьи всегда несколько беспомощными, будто у нас еще не перерезана пуповина… В нашем психически ненормальном обществе это ненормально…»

Проблема была более 12 лет назад, есть и сейчас, что подтверждает статья С. Самоделовой в «МК». Но эта проблема не семьи Никитиных, других педагогов-новаторов, а проблема системы, общества – слабого, инертного и завистливого, которое на творческий порыв и преобразовательную энергию отвечает клеветой, старается подорвать веру в себя у тех, кто вознамерился жить не как все.

Такой банальный и неутешительный вывод. Мы задаем вопросы Никитиным, требуем от них социальной активности, реализации грандиозных способностей. Нет, мы не обязаны ими восхищаться, мы имеем право их не любить, но мы должны задавать вопросы себе: почему нам так неуютно рядом с особенными людьми, почему возникает желание уравнять их и свои возможности и способности, почему чужая неудача вызывает у нас сочувствие быстрее, чем чужая радость? Почему?